Аграрная история Древнего мира

Вебер Макс

Имела ли когда-либо эта связанность военных участков повсеместно юридический характер — вопрос этот должен остаться без ответа; быть может, достаточно было сословной традиции, которая дает себя знать и в позднейшую пору в моральном осуждении, какому подвергалась продажа наследственных владений. Во всяком случае, в источниках упоминается об ограничении отчуждаемости клероса, например, в Элиде и в Фивах (Филолай) [241] , о равенстве наделов в Аргосе (Федон [242] ).

241

Элида (греч. Elis, местное наименование Valis — долина) — местность на северо-западе Пелопоннесса с горой Олимпия. Внедрившиеся в связи с дорийским вторжением элейцы заняли вначале только равнинную, или «впалую» Элиду. В этой плодородной, известной своим коневодством, обильно орошаемой стране преобладало крупное землевладение. Окружающие Элиду горные области (Акрорея, Пизатида, Трифилия) были постепенно покорены, а их жители превращены в периэков. С завоевание Пизатиды около 570 г. до н.э. организация Олимпийских игр перешла к Элиде. В политической истории Греции Элида всегда играла лишь второстепенную роль. В 471 г. до н.э. на реке Пеней путем объединения нескольких ранее обособленных городов (синойкизм) возникла столица Элиды (с одноименным названием — ныне город Палеополь).

Филолай из Кротона (или Тарента) — древнегреческий философ, ученик Пифагора, современник Сократа, крупнейший представитель пифагорейской философии. Когда демократическая партия в Метапонте восстала против пифагорейцев, Филолай бежал в Луканию, а позднее, спасаясь от преследований, переселился в Фивы. Был убит после того, как вернулся в Кротон.

242

Федон — царь Аргоса в VII в. до н.э., объединил жителей

Арголиды (аргивян), заключил союзы с Коринфом и Эгиной и принял на себя руководство Олимпийскими играми; под его правлением Аргос стал крупным центром в Пелопоннессе. Федон ввел новую систему мер и весов.

Аргос — город в Арголиде; был населен еще во 2-м тысячелетии до н.э. (микенская крепость) и воспевался в легендах как значительный дорийский центр; на протяжении многих столетий был основным противником Спарты.

* * *

Экономическая основа военного цеха могла быть в отдельных случаях очень различна. Наиболее приспособлена она к чисто военным интересам там, где она носит натурально-хозяйственный характер, как во многих дорийских военных государствах, в особенности на Липарских островах [243] , на Крите и прежде всего в Спарте. Подвластное население трактуется здесь как находящееся в рабстве или в лично зависимом состоянии у государства (in Staat — sklavereibezw. — H"origkeit). Их взносы натурой идут на содержание воинов, отчасти на началах общественного хозяйства (gemeinwirtschaftlich), о чем ниже будет речь, отчасти так, что отдельное лицо получало доход с определенных отведенных ему и обрабатываемых при помощи рабов площадей земли, которые в различной мере становятся его собственностью, впоследствии все более и более делающейся наследственной. Новое распределение участков и дальнейший их раздел считались допустимыми и в историческое время, по-видимому, практиковались. Это, конечно, не были переделы пахотной земли, а переделы в известном смысле источника рент (Rentenfondsumteilungen).

243

Липарские острова — другое название Эолийских островов (Aeoleae insulae) (от названия крупнейшего из них — Липары), где царствовал Эол, имевший власть над ветрами.

Военные соображения, в особенности милитаристская политика народонаселения (Bev"olkerungspolitik), определяют все детали: при отсутствии наследников прибегают частью к обязательному в этом случае усыновлению или вступлению в брак с дочерью умершего, или же к праву и обязанности «разбудить потомство» с помощью третьего лица, как это было в Израиле. Вполне законченная организация гражданского войска завершается устройством совместных обедов воинов наподобие наших казино, так называемых «сисситий» или «гетерий» [244] , и совместным военным воспитанием детей, как в наших кадетских корпусах, за счет государства. Тут уже военные союзы (фратрии), благодаря развитию милитаризма вырастают в настоящие коммунистические общины (zu vollen Lebensgemeinschaften) в ущерб общине семейной (Familiengemeinschaft). Этому соответствует и право военных частей участвовать в решении судьбы новорожденных или входящих в военный возраст детей, которое не имеет в себе решительно ничего «первобытного» («первобытное» отцовское право над жизнью и смертью детей).

244

Сисситии (греч. syssitia — совместная трапеза) — на Крите в Спарте совместное времяпровождение, включающее общие трапезы мужчин (полноправных граждан), санкционируемые государством. В Спарте сисситии назывались также фидитиями (от греч. pheidesthai — экономить). Спартиаты были обязаны делать одинаковый взнос за продукты, поставляемые для сисситии.

Гетерии (hetaeria, ае греч.; лат. sodalitas) — содружество, товарищество, общество, объединение. В Афинах гетерии — общества, как правило тайные, единомышленников-олигархов, направленные против демократического строя. Были вдохновителями и организаторами нескольких олигархических переворотов.

Спарта боролась сознательно за сохранение этой натурально· хозяйственной основы городского милитаризма и за свой цех воинов с его товарищеским равенством привилегированных членов, которые с юности должны были посвящать себя исключительно упражнениям, подготовляющим к битве в качестве гоплитов. Но этот цеховой дух ставил государству известные границы. В виде противовеса постоянно, до самого позднего времени возобновлявшимся усилиям царской власти увеличить политическую наступательную силу государства путем демократизации права носить оружие (Wehrrecht) учреждается эфорат. С разлагающим влиянием денежного хозяйства боролись путем искусственного сохранения натурального хозяйства и прежнего уровня потребностей военного положения: отсюда воспрещение денежного обмена, введение неотчуждаемости земельных участков спартиатов и сохранение общественных обедов (Kasinogemeinschaft). Это препятствовало увеличению числа воинских земельных участков, но не препятствовало уменьшению его путем соединения нескольких участков в одних руках (в руках женщин) и обеднению владельцев, а также тайному участию в добывании денег за пределами страны, в то же время затрудняло всякий крупный политический акт со стороны государства и приводило к известному боязливому бережению наличного состава спартиатов. В конце концов, это перестало быть возможным, когда первенствующее положение, занятое Спартой после Пелопонесской войны, и вызванная им необходимость перейти к денежно-хозяйственному покрытию государственных потребностей внесли денежное хозяйство в самые недра замкнутого государства воинов, создали денежное богатство, радикально изменили уровень потребностей господствующей касты и тем самым в самое короткое время уничтожили экономические основы всей системы. Демократическая реставрация Клеомена с ее новым переделом земли потерпела фиаско при Селласии [245] (222 г. до P. X.)

245

Демократическая реставрация Клеомена… потерпела фиаско при Селласии… — имеется в виду Клеомен III (ум. 219 до н.э.) — спартанский царь (235–222 до н.э.), продолживший реформаторскую деятельность Агиса IV. Провел следующие реформы: кассация долгов, увеличение числа полноправных граждан, ликвидация должности эфоров и др. В 222 г. Клеомен потерпел поражение от Македонии и Ахейского союза (выступавших в союзе под руководством Арата и Антигона III Дозона Македонского) при Селласии (Sellasia — город в Лаконии), бежал в Египет и там покончил с собой. Все его преобразования были отменены.

По эллинской традиции, опирающийся на натуральное хозяйство милитаризм Спарты той формы, в какой он был известен современникам, являлся продуктом совершенно единственного в своем роде законодательства. Это заблуждение так естественно. Спарта представляет собой лишь доведенное до своих крайних последствий дальнейшее, самое крайнее развитие древнего города-государства (Stadtherrschaft). Действительно, «единственное» заключается здесь лишь в том, что на феодальную основу опирается здесь класс, вступление в который определялось не происхождением, а одним лишь воспитанием, и что выработанная таким путем виртуозность боя гоплитов, в силу его особенностей требовавшая и особого образа жизни (Lebenszuschnitt), составляла противоположность всякой «аристократии».

Принадлежность к касте полноправных граждан требовала, как и принадлежность к рыцарскому [всадническому] сословию в средние века, повсюду непрерывных профессиональных упражнений в военном деле (что поэтому и составляло повсюду заботу государства), а эти упражнения делали необходимым, по крайней мере для самого ядра войска — состояло ли оно из всадников или из гоплитов — жить совместно в городе: «непобедимость» спартиатов, как и «священного отряда» в Фивах более позднего времени, была результатом их непрерывной «тренировки» («training»). Кто, следовательно, в строго милитаристских общинах покидает город и вместе с тем и военные упражнения, тот становится «», «» [246] , тот политически деклассируется, теряет свои политические права; участие в Гимнасиях и политическое полноправие неотделимы друг от друга.

246

— кругом живущий, соседний; — так назывались свободные граждане Лаконики, жившие в селах и города этой страны, за исключением самой Спарты, и по своим правам находившиеся ниже спартиатов и выше илотов (греч.).

или — живущий в деревне, деревенский; о местности: дикий, невозделанный (греч.).

Но чтобы система натурально-хозяйственного милитаризма, которую мы находим в исторические времена в Спарте и на Крите, являлась, хотя бы в основных своих чертах, в качестве всеобщей переходной стадии, представляется, с другой стороны, совершенно невероятным, потому что нигде в другом месте нельзя встретить такой полной демократизации греческого городского феодализма, чтобы члены правящего военного класса могли существовать только на доходы с земельного владения в 8–12 гектаров, обрабатываемого для них илотами, и потому что, далее, строгость проведения в жизнь характерных военных учреждений даже

в историческое время отнюдь не ослабевает в Спарте, но, по-видимому, усиливается, так как, с увеличением территории и относительным уменьшением числа граждан, военное могущество государства становилось все более и более шатким. Такие учреждения, как афинские обеды за счет государства в пританее [247] — замена прежних обедов за царским столом — конечно, не доказывают, чтобы когда-нибудь там существовали спартанские сисситии с их специфически военным значением (или хотя бы что-нибудь подобное). Мы не находим у Гесиода никаких следов феодального прикрепления свободного крестьянина, который работает самолично с небольшим числом постоянных работников и поденщиков, взятых на время жатвы. Только судебные злоупотребления, неизбежность отдачи себя на время или навсегда в клиенты к богатым для того, чтобы иметь возможность обратиться к суду, и долговое право составляют повсеместно предмет жалоб.

247

…афинские обеды за счет государства в пританее… — Пританей (греч. общинный дом, толос — круглое здание) — место пребывания пританов и исполняющих в течение одного дня должность председателя (эпистата пританов), который хранил афинскую государственную печать и ключ от государственной казны и архива. Пританы сообща обедали в пританее и поддерживали священный огонь в очаге. Обед в пританее считался и для афинянина, и для иностранца высокой почестью.

Этот последний пункт является решающим. В противоположность спартанскому, критскому и другим создавшимся путем завоевания феодальным государствам, порабощение сельского населения, где оно ни происходит, является, как общее правило, закабалением за долги, перед которым все более и более отступает назад в раннюю эпоху везде сама собой разумеющаяся клиентела неимущих (как, например, [248] в Афинах).

Нахождение политической власти в руках живущего в городе военного сословия само по себе так же мало должно было приводить к возникновению многочисленного сельского класса илотов, как и господство военных монархов Востока должно было везде иметь своим последствием принудительную организацию работ, какая существовала в Египте. В историческое время «крепостная зависимость» («H"origkeit») всего сельского населения, кроме дорийских государств, в Пелопоннесе — Спарты, Аргоса, Сикиона, — а также Крита, встречается наверное только в Фессалии, Локриде, Византии и в обеих Гераклеях [249] . Она, по-видимому, встречалась и во многих других местах, но невозможно установить ничего достоверного о ее юридическом характере. В Сикионе и Аргосе источником ее было, очевидно, как и в Спарте, завоевание или превращение клиентов в зависимых людей, вследствие монополизирования военного дела гражданами города (зависимые следуют за ними в качестве легковооруженных); здесь и в основанных путем завоевания колониальных государствах, как Крит, Византий и обе Гераклеи, зависимые (там, где они не несут воинской повинности) являются, очевидно, платящими оброк государственными зависимыми людьми, положение которых государство (как в Гераклее на Понте) отчасти гарантирует при завоевании путем договора (они представляют собой нечто среднее между спартанскими илотами и периэками [250] , которые, как и они, несли воинскую повинность и платили подати, но лично были свободны). В Фессалии, по-видимому, скорее существовало в смягченной форме настоящее личное прикрепление крестьян к земле (Grundh"origkeit). Фессалийские и критские зависимые люди (Herigen), очевидно, имели определенно гарантированное им право на семью и собственность.

248

— мн. от — наемник, поденщик; позднее — клиент; и — клиентка, позднее — служанка (греч.).

249

Сикион — город на северном побережье Пелопоннеса, входил в состав Пелоннесского союза (VI–IV вв. до н.э.); известен как город ремесленников (литейщики, сапожники и гончары) и художников (Лисипп, Апеллес). В III в. до н.э. был разрушен, но вскоре восстановлен под именем Деметрия.

Локрида (греч. Lokris) — в древности заселенные племенами локров две небольшие области Центральной Греции, отделенные друг от друга Доридой и Фокидой.

Гераклея (Herakleia) — название многочисленных древнегреческих городов. Наиболее известными из них являются Гераклея, располагавшаяся в южной части Италии, где в 280 г. до н.э. Пирр победил римлян, и Гераклея Понтийская в Вифинии на Черном море — процветавшая мегарская колония.

250

…между спартанскими илотами и периэками… — Илоты — местные жители Лаконии и Мессении, покоренные спартанцами. В качестве государственных рабов они были прикреплены к определенным наделам земли и должны были отдавать спатриатам и прочим лакедемонянам часть дохода в виде арендной платы.

Периэки (греч. живущие вокруг) — порабощенная спартанцами группа лаконского населения, которая хотя и сохранила личную свободу, все же на протяжении всей истории Спарты не принимала участия в Народном собрании и управлении государством.

Что эта государственная зависимость (Staatsh"origkeit) всего сельского населения, являющаяся результатом эксплуатации политического его подчинения, не была общей переходной стадией эллинского развития — это представляется в высшей степени вероятным. Городской феодализм приводил к такого рода последствиям только в отдельных местах и, по крайней мере, преимущественно только в покоренных областях. Что, с другой стороны, зависимость отдельных частей населения была явлением более общераспространенным, чем позволяют об этом судить скудные источники, представляется вполне вероятным. Ведь повсюду существовала клиентела, как источник дохода (Tributquelle) для знати. Напротив, в «средневековой» Элладе городская знать доставала человеческий материал для своего хозяйства, наверное, тем же путем, как это делалось на Востоке, в более древнюю эпоху в Риме, вообще в древних городах-государствах в более ранний период их истории до появления в них масс покупных рабов. Наряду с нанимавшимися на время жатвы жнецами, которых мы встречаем как в более раннюю, так и в позднейшую эпоху, главный контингент постоянных рабочих там, где хозяйство велось самими землевладельцами, составляли отчасти рабочие, нанятые за годовую плату, отчасти — главным образом, у знати, и чем дальше, тем все больше и больше — попавшие в кабалу должники (Schuldknechte). Попавших в кабалу должников, как деклассированных свободных, следует отличать, как это показывает критское право, от личных клиентов политически подвластных «зависимых» (H"orige) (об историко-юридических контраверзах в связи с ними см. ниже в главе об Афинах). Они появляются здесь, как и повсюду, обычным типическим для них способом, лишь только устанавливается правление живущих в городе «родов» (Geschlechter) и пока покупные рабы еще не приобретают массового распространения.

О применении покупных рабов специально в полевых работах в эллинской древности источники сообщают сравнительно немного. Их применение в более крупном производстве в то время, очевидно, не было типическим явлением. Да и вообще кажется невероятным, чтобы настоящее «крупное производство» (Grossbetriebe), особенно в это время, представляло собой сколько-нибудь распространенное типическое явление. Изображение сцены жатвы и стоящего возле хозяина с жезлом в руке указывает только на то, что и в Греции существовало среднее помещичье хозяйство («Squire» — Betrieb), в котором хозяин сам не принимает участия в работе. Когда однажды пифия назвала коринфян [отмериватели хлебных пайков] за то, что у них было большое количество рабов, то еще вопрос, имелось ли при этом в виду крупное производство (см. ниже в главе об Афинах). Во всяком случае, как раз в эпоху эллинского средневековья на первом плане стоит несвободная или полусвободная аренда, находившаяся в руках или прямо попавших в рабство несостоятельных должников, или же должников, отрабатывавших свой обеспеченный закладом долг (Einl"osungspfandschuldnem). Задолженность, при которой обе стороны принадлежат к слоям землевладельцев, задолженность крестьянства у крупных владельцев земли, скота и денег, является типичной для всего раннего периода древней истории и так резко отличает тогдашние «социальные» конфликты от наших: надо представить себе наших юнкеров кредиторами, а крестьян — их должниками, и юнкеров притом живущими в городах, чтобы совсем перенестись в эти отношения. Залоговые камни на землях крестьян и обращенные в рабство несостоятельные должники на землях магнатов — два явления параллельные. Точно так же еще и в более позднее время бывало в Вавилоне, что отдельные капиталисты имели б своем распоряжении поражающее количество земельных участков в городе, причем представляется вероятным, что они владели ими не как собственностью, а в качестве залога в обеспечение денежного займа (in antichretischem Pfand) и сдавали их в аренду своим должникам. Земледельцы древней Аттики, платившие оброк в виде шестой части урожая , находились на подобном же положении. Их оброк, равнявшийся шестой доле урожая, по существу не был ниже третьей доли, взимавшейся с египетских колонов, так как почва была там несравнимо плодороднее (об этом вопросе см. ниже в главе об Афинах). Знатные роды (die Geschlechter) эллинских городов, в особенности приморских городов, всегда владеют кораблями и нередко — как Солон — принимают непосредственное участие в торговле. Как главные владельцы хлеба, они ссужали им крестьян во все неурожайные года. Затем, к этому присоединилась и денежная сила.