Агрессия и катастрофа
Шрифт:
Теперь Кейтель, Иодль и Цейтцлер приходят к выводу, что потеря Левобережной Украины неизбежна. Но дальше отступать нельзя. Криворожская руда и хотя бы часть украинской земли должны остаться в руках "Великогермании".
Гитлер еще 19 июля говорил Муссолини: "Если мы потеряем Северную Норвегию, через которую идут транспорты с железной рудой из Швеции, Северную Финляндию с ее никелевыми рудниками, Кривой Рог с его железорудными залежами, Балканы с их медными, хромовыми и молибденовыми месторождениями, то тогда для стран оси с ведением войны должно быть покончено. Но если эти области будут сохранены, то войну можно будет продолжать неограниченно"{1138}. Собственно, и поэтому северное и особенно южное
Чтобы удержаться на Украине, германское верховное командование и генеральный штаб решают срочно подготовить в тылу отступающих войск укрепленную полосу. После переговоров Цейтцлера с рейхсминистром Шпеером генеральный штаб сухопутных сил наметил ее на рубеже: Крым, Запорожье, Днепр до Могилева, Витебск, Полоцк, Западная Двина{1139}. 12 августа Цейтцлер передал Иодлю приказ Гитлера о немедленном строительстве здесь "восточного вала"{1140}. В случае необходимости признавалось возможным оставить Крым.
Но снова возникли разногласия. Оказалось, что генеральный штаб сухопутных сил недоучел значение северного фланга.
Первым возразило командование военно-морских сил. Вопреки мнению Цейтцлера, гросс-адмирал Редер потребовал избрать на северном участке линию обороны через Чудское озеро до Нарвы, с тем чтобы обеспечить подступы к Финскому заливу. В противном случае, заявило ОКМ, русский Балтийский флот получит оперативную свободу на всей Балтике; нужно будет считаться с возможностью выхода из войны Финляндии, которая тогда не сумеет оборонять свой открытый морской фланг; Балтийское море будет полностью потеряно как путь снабжения шведской рудой и как район для базирования и маневров подводных лодок. "Военно-морские силы, - заявлял Редер, - снова подчеркивают необходимость сохранения морских путей в Балтийском и Черном морях и поэтому отклоняют отход из Крыма"{1141}.
Штаб ОКВ разработал свои соображения о начертании "восточного вала", исходя из иных мотивов: "Последствия отхода для руководства воздушной войной заключаются в том, - писал Кейтель, - что мы не только никогда уже не сможем достичь русской индустрии на Урале, но и таких целей, как Грозный, Саратов и Горький, в то время как русские смогут массой своих соединений долететь до Берлина и Верхней Силезии. Отступление на юге, - продолжал он, - будет иметь плохое политическое влияние на страны, прилегающие к Черному морю, и потребует увеличения сил для Крыма, которые, согласно докладу ОКМ, могут снабжаться по морю только с большими трудностями".
Проблема Донбасса, конечно, приобретала главенствующее значение. "Оставление Донбасса и Центральной Украины, - подчеркивал Кейтель, - повлечет за собой утрату важнейших аэродромов, большие потери в продуктах питания, угле, энергетических ресурсах, сырье". Это они хорошо понимали!
"Отступление на центральном участке, - говорилось далее в докладе ОКВ, не будет иметь серьезных последствий. Отход фронта на северном участке повлияет в политическом и военном отношениях на Финляндию и Швецию, подвергнет опасности развитие подводного флота и движение транспортов на Балтийском море, а также эксплуатацию эстонских сланцевых районов". Доклад завершался многозначительным приложением: статистикой добычи донецкого угля, марганцевой и железной руды Никополя, Кривого Рога и эстонских сланцев{1142}. В итоге Кейтель от имени ОКВ настаивал, чтобы группы армий "Юг" и "Центр" удержали оборону "впереди районов, указанных в докладе", т. е. спасли бы для рейха Донбасс и остальную часть Украины.
Не отступать из Донбасса! Такое первое и главное требование выдвигал германский монополистический капитал устами начальника ОКВ.
Советское Верховное Главнокомандование прекрасно понимало: вермахт и его генеральный штаб
Удар Юго-Западного и Южного фронтов генералов Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина в середине августа повлек за собой прорыв немецкого фронта на реке Миус, прикрывавшего Донбасс. Начиная с 1 сентября новая 6-я немецкая армия под ударами советских войск вынуждена была поспешно отступить из Донбасса. План Кейтеля провалился еще до попыток его реализовать. Гитлер вынужден был смириться.
В беседе с Антонеску 2 сентября он наметил уже новую линию "восточного вала" - западнее Донбасса (позиция "Пантера"){1143}. И снова Красная Армия сорвала расчеты. План Гитлера еще обсуждался в "Вольфшанце", когда в конце сентября советские войска уже продвинулись далеко за новый, так и не созданный рубеж.
"Отступление Восточной армии шло неудержимо, - пишет В. Хубач.
– Только с большим трудом удавалось штопать зияющие бреши прежде, чем противник сможет осуществить оперативный прорыв еще больших размеров"{1144}. И он продолжает: "К тому времени, когда Италия вышла из войны, советское командование полностью раскрыло свои военные силы"{1145}.
Тем временем вооруженные силы США и Англии развернули действия против Италии. Операция по высадке в Сицилии, начавшаяся 10 июля, завершилась к середине августа. Немцы оставили остров. 3 сентября американо-английские войска начали переправляться через Мессинский пролив на Апеннинский полуостров{1146}.
В начале сентября Гитлер и его военные советники вынуждены были принимать новые важные решения.
Гитлер 27 августа прибыл в Винницу. 8 сентября он последний раз приехал на Восточный фронт, в штаб группы армий "Юг". Обсуждение обстановки приводило ко многим выводам. Свою, как обычно, длинную речь он закончил так: "Развитие событий на Востоке обострилось. С Востока нельзя снимать силы, напротив, его надо усиливать"{1147}.
Это заставило Иодля приняться за изучение вопроса, что и где можно еще взять на других фронтах и бросить в Россию. В докладе по этому поводу он заявил: не может быть и речи о переброске войск из Финляндии, ибо тогда 20-я армия не удержит свой фронт. "Потеря Финляндии означала бы утрату необходимого для войны никеля и предоставление возможности русскому флоту свободного плавания по Балтийскому морю".
Что касается Норвегии, то еще 2 сентября Гитлер отклонил предложение Маннергейма насчет эвакуации германских войск "из-за руды"{1148}. Оттуда нельзя было получить ни одной дивизии. Когда из Норвегии недавно бросили на Восточный фронт 25-ю танковую дивизию, у Фалькенхорста осталась в резерве лишь одна-единственная пехотная дивизия. Если союзники произведут высадку в Норвегии, то, как заявил Иодль, "это будет означать вступление в войну Швеции на стороне англичан и тем самым прорыв всего северного фронта".
Затем Иодль поставил вопрос так: может быть, следует что-либо взять еще из Франции? Но на Западе Европы необходимо иметь в резерве по меньшей мере 7 - 8 подвижных полностью боеспособных дивизий и 4-6 пехотных дивизий, которые сейчас только готовятся. Вывод был столь же плачевным: "Следовательно, сейчас Запад не может передать никаких войск".
Последняя надежда - итальянский фронт. Здесь имелись значительные силы: 17 1/2 дивизий. Но в любую минуту Италия может перейти на сторону Англии и США, и эти дивизии понадобятся для борьбы на Апеннинском полуострове. Наконец, в Юго-Восточной Европе "едва хватает сил, чтобы справиться с партизанами, а при данных обстоятельствах придется еще заниматься разоружением и заменой итальянцев".