Агрессия и катастрофа
Шрифт:
Где же выход? Иодль считал, что в будущем создание резервов для Восточного фронта станет возможным только за счет "оставления выдвинутых вперед позиций" - некоторого отвода войск в тыл на других участках "Крепости Европа". Но этого нельзя делать ни в Норвегии, ни во Франции, ни на Балканах. "Только в Южной Италии можно сэкономить силы", - пришел он к выводу. Каким же путем? Поскольку итальянский союзник вот-вот выйдет из войны, Иодль предлагал "разрубить по своей инициативе узел в Италии": немедленно предъявить ей ультиматум о продолжении военных действий. Если она его отклонит, - отвести германские войска из Южной Италии и создать более короткий фронт на Апеннинах. Тогда
Кейтель согласился с мнением Иодля. Но его планы вызвали бурный протест во Франции. Начальник штаба группы армий "Запад" Блюментритт заявил Иодлю:
– Нами с октября 1942 года переданы на Восточный фронт 22 пехотные дивизии, 6 танковых и моторизованных дивизий и на другие фронты еще 19 дивизий. Теперь у нас сил меньше, чем в прошлом году, а обстановка гораздо более угрожающая. Враг это знает. До середины октября, пока по условиям погоды существует угроза вторжения союзников, не может быть и речи об уменьшении сил на Западе{1150}.
Выхода никто найти не мог.
А тем временем советское командование развернуло широкое общее наступление. В середине сентября Манштейн был уже не в состоянии сдерживать натиск. Советские войска выбили группу армий "Юг" с Левобережной Украины и из Донбасса. Красная Армия выходила на 700-километровом фронте к Днепру и Молочной, завершая освобождение Донбасса и почти всей Левобережной Украины.
Опасность полного прорыва фронта заставила наконец германское верховное командование отдать приказ об отходе за Днепр и об отступлении 17-й армии с кубанского плацдарма в Крым, "чтобы высвободить соединения для других задач"{1151}. Стремительно преследуя отходящие гитлеровские армии, советские войска с ходу форсировали на ряде участков Днепр, захватили множество плацдармов и тем разрушили надежды на создание целостной обороны "восточного вала".
Весь южный участок немецко-фашистского фронта снова рушился. Выбора не оставалось. Генеральный штаб вслед за Гитлером в начале октября отложил в сторону тонкие и противоречивые сентябрьские расчеты и пошел на крайние меры. "Принимая во внимание напряженную обстановку на Востоке, - записано в журнале военных действий ОКВ 4 октября, - и в связи с уже длительное время выдвигаемыми соображениями штаб верховного командования 15 сентября в докладе указал, что Восточный фронт должен получить помощь и для этого следует пойти на риск на других театрах военных действий"{1152}. Было окончательно решено очистить Южную Италию и отступить к северу, в Апеннины, на более короткие подготовленные позиции "Бернгард" и "Монте Кассино". Высвобожденные таким образом войска предполагалось срочно направить на Восточный фронт. Танковые дивизии на итальянском фронте заменялись пехотными, а на место свежих дивизий из Италии Цейтцлеру предстояло направить в Апеннины разбитые войска с Днепра.
Так Красная Армия облегчила вступление англо-американских войск в Италию и продвижение до ее центральных районов. К середине ноября союзники достигли нового рубежа немецкой обороны по реке Сангро.
5 октября Кейтель пришел к выводу: угроза вторжения союзников во Францию в этом году миновала, и поэтому необходимо послать с Запада на Восток еще до наступления распутицы четыре дивизии{1153}. В итоге с октября и до конца года Восточный фронт получил из Италии и Франции семь танковых и пять пехотных дивизий{1154}.
Наконец гитлеровское верховное командование разобралось, что вряд ли угрожает высадка англо-американских соединений на Балканах. 27 ноября Гитлер объявил:
– У меня сложилось впечатление,
Сразу же на Восточный фронт двинулся из Греции эсэсовский танковый корпус{1155}.
Рассеялись в прах новые иллюзии, пришлось одним ударом покончить со всякими попытками сохранить какую-то видимость равновесия сил на бастионах "Крепости Европа", которую ОКВ старалось поддерживать в течение всего 1943 г. Кризис стратегии приобретал все большую остроту.
Новые войска, прибывающие на Восточный фронт из Италии и Франции, должны были вернуть обратно Донбасс и другие промышленные и сырьевые центры Левобережной Украины. "Я перебросил дивизии с Юга и Запада на Восток, - писал Гитлер в приказе от 29 октября, - чтобы разбить силы противника, прорвавшиеся через Днепр по обе стороны Кременчуга, массированным контрнаступлением, которое, по возможности, должно начаться 10 ноября. Это наступление приведет к решающему изменению обстановки на всем южном участке фронта"{1156}. Кривой Рог, Никополь, Запорожье - здесь прежде всего следовало добиться успеха, и здесь гитлеровцы оказывали той глубокой осенью особенно упорное сопротивление советским войскам.
Интересы экономики продиктовали стратегии даже место ввода новых резервов и районы главного сопротивления. Но "решающего изменения обстановки" не произошло. Яростные немецкие контрудары в конце октября отразили войска 2-го Украинского фронта под командованием генерала Р. Я. Малиновского. Надежды вернуть Донбасс и среднее течение Днепра в ноябре окончательно развеялись.
Одновременно тревожные взоры генерального штаба обращались к Крыму, потеря которого означала бы утрату черноморских позиций. В "Вольфшанце" все понимали: судьба Крыма меньше всего зависит от стянутой туда pазбитой 3-й румынской армии - все должно решиться в Северной Таврии и низовьях Днепра, где новоиспеченная 6-я немецкая армия с большим трудом удерживает свои позиции под натиском войск 4-го Украинского фронта генерала Ф. И. Толбухина.
В Бухаресте по этому поводу не питали никаких иллюзий. Когда германский представитель при румынском командовании генерал Ганзен поздно вечером 26 октября прибыл к Антонеску, он стал свидетелем доклада начальника румынского генерального штаба о положении в Крыму. Только что из Симферополя прибыло донесение командующего 3-й армией Думитреску: "Положение немецкой 6-й армии следует рассматривать как очень неблагоприятное". Эта немецкая армия прикрывала Крым с севера. Складывался план оставления Крыма.
Антонеску, выслушав своего начальника штаба, сказал: - Если Крым будет отрезан, то оборонять и снабжать его морем станет невозможно. Там совсем нет резервов, оборона растянута. Я понимаю значение Крыма, но второго такого удара, как под Сталинградом, не могу допустить{1157}.
Ганзен, вернувшись к себе, немедленно отправил телеграмму в "Вольфшанце". Рано утром 30-го особый курьер на специальном самолете доставил письмо Гитлера Антонеску. "Значение Крыма как важнейшего опорного пункта для, авиации против румынских нефтяных районов и как исходного плацдарма против румынско-болгарского побережья является чрезвычайным и оправдывает решение оборонять полуостров так долго, как это только будет возможно". Поэтому Крым необходимо удерживать "при всех обстоятельствах и всеми средствами". 6-й армии будут даны силы, и положение будет снова восстановлено. 6-я армия должна в любом случае устоять, чтобы обеспечить подходы к Крыму{1158}. Фюрер обещал усилить сухопутную, морскую и воздушную оборону полуострова и призвал Антонеску обратиться к войскам с требованием "до конца выполнить долг".