Агрессор

Нибаров Андрей

– Поймайте дикаря! – повеселел Фарма. – Держите его, ребята! И про прихвостня Крэмберга не забудьте! Только осторожней, он вооружен.

Зимин помнил унижение тюрьмы. Федералы измывались над ним годами. Запах камеры, ощущение позора въелись в кожу, словно татуировка. И теперь один из послушных псов Крэмберга оказался на Крикке. Раб допуска. Собственной персоной! Опасный, дерзкий фанатик. Тем лучше. В древности различный сброд вешали на фонарях, выставляя на всеобщее обозрение, он, Фарма, последует традиции: натянет кожу десантника на фонарную треногу у себя под окнами. Галанет вздрогнет.

«К вечеру у меня будет нейрошлем!» –

Фарма ликовал. Судьба подарила Илье Зимину неслыханный шанс – двухсоттонная стальная собачка на коротком поводке.

Олег выбежал из грузового отсека вслед за дикарем. К транспортнику приближался военный флаер, справа от него выскочил неуклюжий аэромобиль, и тут же исчез в облаке пламени. Вынырнув из него, посудина дала задний ход, мнимые археологи решили не рисковать. То, что это друзья Гарди, не вызывало сомнений, «Гелиос» не стал бы стрелять, подтверди гости запрос «Цитадели».

«Лучше бы за «Трояном» смотрела!» – злился Баталов, понимая, что это невозможно, пока нейрошлем на голове парня в грязной набедренной повязке, а распахнутыми настежь грузовыми шлюзами распоряжается поврежденный андроид.

К ужасу Баталова, дестроер не только покинул корабль, но и поднялся в воздух!

Лес надвинулся густой листвой. Мощные стволы поднимались от прелой земли. Солнце пропало в зеленом покрывале верхних ярусов, провалилось, напоследок проколов пространство широкими лучами, словно брошенный в тину ослепительный камень. Дикарь с нейрошлемом исчез, Баталов и понятия не имел, куда тот побежал. Впрочем, ставить рекорды в беге нужды не было. Раз «Троян» дал допуск, значит, чип на месте, и беглеца за пару минут обнаружит спутниковая система навигации. Ныла раненая нога, возможно, лезвие задело кость, лишние пробежки Баталову были ни к чему.

Наложив на рану пару скобок, Олег развернул мягкую консоль коммуникатора и ввел персональный шифр инструктора по нейтрализации. Несколько секунд, и доступ к системе GPS Крикка был получен. Отлично. Диапазон помехоустойчивого кода, которым пользовались инструкторы и прочий спецназ, а значит, и Баталов, был специально разработан для навигационной войны. В отличие от штатского диапазона, он действовал на полюсах, в любую погоду, через лиственный покров.

От нас не убежишь! GPS-приемник засекал объект в горизонтальной плоскости с точностью до нескольких сантиметров. Так что, если дикарь не провалится в болото, и поблизости нет Эвереста, он, Олег, его найдет.

Система сообщала, что в настоящий момент действующих спутников на орбите только два. Для определения трехмерных координат объекта требовалось в два раза больше. Долбаная дыра Крикк!

«Я, что ли, их сейчас запущу?» – Баталов чуть не ударил по коммуникатору кулаком.

Олег запросил резервную навигационную систему. Она действовала, но была оснащена стационарными спутниками, что в джунглях малоэффективно. Все равно что светить фонарем сквозь дырявую тряпку. Олег как раз находился в зоне слепого пятна в несколько десятков квадратных километров. Каменный век!

Над головой пронесся флаер. Невидимый, но с характерным сухим шелестом ионных двигателей. Шелест возвращался, нарастая. Флаер повис над Баталовым, не иначе, друзья Гарди его видели. До Олега дошло: орбитальные спутники исправны, тигры космоса просто перенастроили их под себя! Они прекрасно знали, где Баталов. Шелест двигателей усилился, казалось, флаер рушится, падает Олегу

на голову.

Забыв о боли, Баталов побежал. Никогда в жизни он так быстро не бегал. Олег несся, не разбирая дороги, туда, где ему казалось, стволы стояли гуще. Запнувшись, Баталов растянулся во весь рост, а поднявшись, замер. Шелест флаера сместился в сторону и стих. Видимо, системы навигационной войны оказались террористам-хакерам не по зубам, а поиск на прочих частотах иногда давал сбой. Олег попал в слепое пятно, или друзья Гарди решили убить его позже?

Нет, они напряженно ищут. Кружат. За дикарем, скорее всего, отправили аэрокар. Он безобиден, этот людоед-вундеркинд с уровнем агрессии учительницы начальных классов, другое дело инструктор по нейтрализации. Они же не знают о дряни в его крови, они думают, что он вооружен. Эх, Пушок, Пушок…

Олег знал, что выживет только при одном условии: если найдет нейрошлем раньше террористов. Только так, а не иначе. «Троян» поднялся в небо, готовый к бою, его обладатель согнет любого в бараний рог, нужно только снять нейрошлем с головы мальчишки. Баталов тяжело дышал, он и не помнил, когда так лихо скакал на своих двоих без мускульных усилителей.

Впервые в жизни Олег не знал, где находится, понятия не имел, где корабль, а где дикарь. Среди планет Федерации, где можно определить местонахождение всех и каждого, это было дико. Лес вокруг поднимался все тот же, но он словно стал в сто раз больше. Баталова будто опустили в полутемный погреб, полный прелого смрада. Ограничили, зажали, ослепили…

Бластер упрямо горел алым. Пропитавшаяся кровью штанина встала колом, теперь она была в обтяжку. Нога распухла. Джунгли вокруг полнились резкими незнакомыми криками, кто-то, скрытый листвой, все время сновал над головой и вокруг. Олег почувствовал страх, липкий, расслабляющий мышцы. Один. Без оружия, навигации, воды, пищи. Сколько он продержится раненый, без экзоскелета?

Хромая, Баталов пошел, потом вновь попробовал бежать, но надолго его не хватило. Десантник перешел на быстрый шаг. Кружилась голова, по телу разливалась предательская слабость. Медблок явно не справлялся с ноу-хау аборигенов.

«Куда ты смотрел, Крэмберг? Ты же, твою мать, гений! Не мог учесть всех возможных вероятностей. Яд в вине, мина Гарди, проклятый нож! Какого тогда хрена ты… Вообще откуда взялся этот высоколобый уникум?» – с непривычной злобой подумал Олег о нынешнем обладателе нейрошлема.

«Опять началось. – Прислонившись к дереву, космодесантник перевел дух. Озверение накатывало волной. Слепое, яростное. – Не теряй контроля, инструктор!»

Сложно подгонять себя, если не знаешь, куда идешь. Оставался неприкосновенный запас – две инъекции боевых гормономодуляторов. Баталов решил оставить их на случай, если флаер с террористами его найдет.

Сгущался сумрак. Неожиданно с очередным диким воплем лес вокруг Баталова наполнился одним непреодолимым ощущением ужаса. Угроза исходила от деревьев, от листьев папоротника – холодный алый блеск влажной мякоти. В предзакатном свете кроны, словно облили кровью. И даже запах прелой земли под ногами стал запахом отчаяния. Так пахли последние секунды, предсмертные мгновения жизни. Коммуникатор извещал об изменившемся составе крови, но Олег не реагировал. Отравленный, он меньше всего думал сейчас о воздействии яда на психику. Сознание Баталова, вернее, его проблеск, потонул в непреодолимом ощущении скорого конца.