Агрина, дочь вождя южных орков 2

Денькина Татьяна

— Отец, ты не можешь… — Агрина бросилась к своему отцу, боясь за судьбу своих друзей, но Гром тут же остановил её взмахом руки.

— Агрина, кто такой Паокай? — подойдя к дочери вождя, чуть слышно поинтересовалась Ева.

— К старости Песчаные Виверны слепнут и покрываются грязно-коричневой чешуёй. На боле боя они более слабые, но орки ценят их за способности слепых судей. Паокай с лёгкостью может обнаружить труса и предателя и решить, кто должен быть отпущен, а кто предан смерти и позору. Но милосердные вердикты случаются не часто, так как судьи сами поедают плоть своей жертвы.

— Гром,

Мерзак прав, — держа в руках осколки разбитого Сердца Пустыни, произнёс Зумагар. — Ты не можешь нарушить законы клана. Только Паокай может решить судьбу этих пленников.

– Нет, отец! — покачав головой, Агрина с мольбой взглянула на вождя, который над чем-то раздумывал.

— Хорошо, — помолчав, произнёс Гром, — пусть слепой судья решит, кто прав, а кто виноват. Но в клетку к нему пойдёт и Мерзак. Тург, Карг, схватите его!

— Ты не можешь так со мной поступить! — уворачиваясь от рук воинов, схвативших его, закричал Мерзак. — Я Орк! Я требую справедливого суда!

— Вот тебе и будет справедливый суд, — Грозно ответил Гром и повернулся к Еве, стоящей у него за спиной. Принцесса и Агрина крепко держались за руки, не желая расставаться. — Ева, прости, но ты должна меня понять. Я не могу пойти против обычаев клана.

— Ну, если вы говорите, что этот Паокай справедливый судья, то мне нечего бояться, — пожав плечами, девушка слегка улыбнулась и пошла за подошедшим к ней орком в Зал Могущества.

Зал Могущества представлял из себя огромную башню, на стенах которой горели неугасающие факелы. Каждый этаж башни был украшен черепушками и костями жертв справедливого судьи. С наружи зал Могущества был окружён глубоким рвом с ядовитой жидкостью — слезами печали. Пройдя по небольшому мостику, Ева и остальные пленники поднялись на самый верхний этаж башни. Широкий и светлый зал был ограждён от посетителей железными прутьями клети. Посреди зала, развалившись прямо на полу, спал старый Паокай. Вытянув длинную шею, он громко похрапывал. Но, услышав шум и незнакомые запахи, Паокай тут же поднял голову, втягивая воздух в свои ноздри.

— Ева, используй против этого монстра свою боевую магию Света, иначе нам не спастись, — склонившись к уху девушки, прошептал Таурохтар.

— Паокай — справедливый судья и нам бояться нечего, — спокойно ответила юная принцесса, с любопытством рассматривая монстра, сидящего за решёткой.

— И ты в это веришь?! — встав рядом с девушкой, спросил Кингар. — Я сомневаюсь в его справедливости. Он служит оркам, а значит… ему бы только брюхо набить.

— Ребята, успокойтесь. Всё будет хорошо. Главное — не волноваться. Кстати, а куда пропал Ветер? Я что-то давно его не видела.

— Ветер у нас теперь единорог-наседка. И ему выпала важная честь — высиживать яйцо Дракона, — с насмешкой в голосе произнёс Таурохтар. — Ему даже соломки для этой цели принесли…

— Таурохтар, ты вот смеёшься с него, а знаешь, я бы тоже сейчас лучше на яйце посидел, чем идти в пасть голодного и слепого Паокая, — не отрывая взгляда от поднявшегося на ноги монстра, чуть слышно произнёс Кингар.

— Так, хватит здесь сопли жевать! — Зумагар прошёл ко входу в Зал Могущества и остановился возле решётчатой двери. — Гром, слепой судья ждёт, заводи пленников!

— Я что-то не пойму, Зумагар, Верховный Шаман

у нас ты и эта миссия возлагается на тебя, — вождь с удивлением посмотрел на внезапно заволновавшегося Шамана.

— Я… я сегодня не могу… слишком взволнован. Разбилось Сердце Пустыни, ты едва не погиб… Паокай может не так понять моё волнение. Пусть лучше за меня идёт Игрима. Она моя лучшая ученица, — быстро подбежав к дочери Матери-Земли, Зумагар схватил её за руку и протолкнул к проходу в зал к Паокаю.

— Первыми на суд к Паокаю пойдут пленники, — стукнув своим посохом в пол, произнёс Зумагар и, открыв дверь в зал, протолкнул вперёд Игриму. — Иди, сообщи слепому судье о подсудимых.

Не дрогнув и мускулом, девушка-шаманка вошла в клеть и медленно направилась к Паокаю. Остановившись посреди зала, она забила в свой большой бубен, подзывая монстра к себе. Ритмично двигая бёдрами в такт музыке, Игрима запела свою пронзительную шаманскую песню. И толи от её вибрирующего голоса, то ли от звуков бубна, но эльфы и Ева тут же почувствовали лёгкое головокружение. Перед глазами у них всё поплыло, а ноги стали ватными. Песня Шаманки заполнила каждый уголок Зала Могущества. А Паокай, медленно ступая на огромные задние лапы, подошёл к Игриме и вытянул вперёд длинную шею. Обнюхав девушку с ног до головы, он покорно склонил перед ней свою голову и улёгся на пол.

— Паокай, сегодня на твой справедливый суд пришли наши пленники: эльфы и человек. Только ты сможешь понять, с добрым ли умыслом они пришли в наш город или их сердца поглотила ложь. Мы полагаемся на твой справедливый вердикт. Решай сам, отпустить пленников или предать смерти, — склонившись перед Паокаем на колени, шаманка положила свою ладонь ему на лоб, а затем, поднявшись на ноги, быстро покинула Зал Могущества.

— Ева, это я во всём виновата, — Агрина взяла девушку за руку, взволнованно глядя ей в глаза. — Ввязала вас в эту историю. Прости меня, если сможешь… и вы, ребята, простите, — девушка виновато посмотрела на эльфов, а затем остановила взгляд на Тайном лучнике, — Кингар, я…

— Теперь я понял, про какое сердце кричали мумии. Это ты похитила Сердце Пустыни из Древнего города Орков, и ты навлекла на нас беду, — Кингар с презрением взглянул на юную дочь вождя орков Песчаных Драконов. — И теперь, по твоей милости, нам нужно идти в пасть этого «справедливого судьи». Лучше бы тебя убили демоны! Ненавижу!

— Кингар, перестань! — Ева одёрнула Тайного лучника. — Агрина хотела спасти своего отца. Она не знала, что поднимет Древних Орков.

— Агрина, отойди в сторону! Пропусти пленников к справедливому судье, — отодвинув дочь вождя к стене, Зумагар резким рывком затолкнул Еву и эльфов в клеть к Паокаю.

— Ребята, ни на шаг не отходите от меня и ничего не делайте, — чуть слышно произнесла принцесса, сделав несколько шагов вперёд. Глядя в слепые, заросшие толстой чешуёй глаза Паокая, Ева подняла руки и, впитав энергию света, тут же сотворила Солнечный щит, укрывший её и друзей. Шумно вдыхая ноздрями воздух, Паокай подошёл к своим подсудимым и, вытянув шею, стал обнюхивать пространство вокруг них. С минуту ничего не происходило, а затем он поднял свою огромную когтистую лапу и проколол щит, как мыльный пузырь. Разлетевшись тысячами солнечных зайчиков, щит исчез.