Агу Сихвка говорит правду
Шрифт:
Для ясности я должен отметить, что, поскольку Кийлике недавно начал переоборудовать свои финские санки в буер, мы ехали вдвоем на моих финских санках: один стоял на одном, другой на другом полозе, а сидение санок было занято трубой баса «бе», которую в симфоническом оркестре называют «тубой».
Увидев лошадь, я тут же подумал, нельзя ли использовать ее вместо паровоза, потому что полозья санок скользили плохо, а Кийлике ленился получше отталкиваться. И поскольку учитель химии говорит, что эксперимент — самая лучшая форма получения
Лошадь не обратила на это ни малейшего внимания, и возница тоже, что было вполне естественно, ибо по всем признакам он пребывал в состоянии сна.
Как всем известно, от подножья холма до моего и Кийлике дома еще больше двух километров, поэтому я был рад возможности проехаться на буксире и сказал:
— Уж теперь, Кийлике, ты обязан сказать мне спасибо. Так легко ты никогда раньше домой не добирался. Но Кийлике не сказал мне спасибо.
— Уж если кататься, то с ветерком, — ответил Кийлике. Он считал, что впряженная в сани лошадь могла бы развить большую скорость.
Тут-то мы и стали думать, как бы прибавить газу или, как говорили в старину, — приделать лошади ноги. Я сказал:
— Самый простой способ — огреть ее кнутом. Если ты выдернешь кнут из-под возницы, я могу взять это на себя.
Кийлике не захотел рисковать.
— Есть и другие способы увеличить скорость, — сказал Кийлике. — Как я читал, в старину, чтобы погнать лошадь быстрее, почтальоны трубили в рожок.
Если бы твоя фантазия хоть чуть-чуть летала, как советует учительница эстонского языка, ты бы уже давно взял с них пример. Мне упрек Кийлике не понравился:
— Почтальоны в старину трубили в рожок, а у нас труба. Если бы они таскали с собой трубу, то куда бы они сажали пассажиров?
Но Кийлике, как известно, совсем лишен музыкальных способностей и потому не понял разницы между рожком и трубой.
— Рожок или труба — все одно, — сказал Кийлике. — Тебе что, не интересно узнать, как подействует труба на скорость лошади?
Пионер всегда и везде говорит только правду, и поэтому я должен признаться, что мне действительно было интересно, как подействует труба на лошадь. И поскольку мундштук на уровне моего лица как раз высовывался из-под брезента, в который труба была завернута, я продудел в него контроктаву «ре», которую исполняют, нажав на первый и третий клапаны.
Теперь я и подошел к тому, что хотел объяснить. Ведь сама учительница сказала, чтобы я не сдерживал полета фантазии, вот я и не сдерживал.
Контроктава еще не успела прозвучать, а уж лошадь рванула вперед так, что снег прямо брызнул у нее из-под копыт. Первым полетел в сугроб Кийлике, затем я, и сразу же после нас завалились на бок финские санки с трубой, издававшей громкое бренчание, отчего лошадь мчалась еще шибче.
— Можешь распрощаться со своими санками и школьной трубой, — сказал
Но тут он ошибся, потому что метров через четыреста мы нашли ручку от санок, затем трубку, через которую трубачи выливают воду из инструмента, потом полозья и, наконец, сидение санок с оставшимися частями трубы.
Теперь я честно все рассказал и объяснил, что у нас не было намерения срывать юбилейный концерт оркестра, в чем обвинил нас позже руководитель оркестра, ученик восьмого класса Хансон. Я, со своей стороны, хотел сделать все от меня зависящее, чтобы концерт прошел успешно, для чего и взял домой трубу, чтобы поупражняться.
«Хочу все знать!» — гласит лозунг в школе на стене. И я хотел, и вот что из этого вышло. Теперь у нас с Кийлике имеется целых две пары полозьев, из которых можно соорудить буера.
Руководитель оркестра Хансон распорядился, чтобы я отнес остатки трубы к жестянщику Руубелю, где выяснилось, что ни одна беда не столь уж ужасна, как кажется сначала. Если труба не будет давать бас «бе», мастер немного уменьшит ее, и тогда будет тенор или баритон.
КАК Я ОПОЗОРИЛ ДОБРОЕ ИМЯ ШКОЛЫ
Чтобы честно рассказать все, как было, я должен начать с того большого снегопада, который начался во время урока эстонского языка, когда мы изучали аффиксы «ги» и «ки». Общеизвестно, что весной порядочный снегопад бывает редко, поэтому все уставились в окно. А Топп, отвечавший у доски, и подавно, потому что, благодаря его стоячему положению, возможность обзора у него была больше, чем у всех остальных.
Такое поведение класса изумило учительницу товарищ Корп и она спросила:
— Что вы так старательно высматриваете там во дворе? На это Топп ответил:
— Мы смотрим, как снег идет. А Кийлике добавил:
— Мы смотрим, что этот снег, пожалуй, хорошо лепится.
И Каур сказал:
— Нам вспомнился учитель Лаур из книги «Весна», который, если был большой снегопад, всегда ходил с учениками на поляну за школой устраивать снежный бой.
Заслышав про учителя Лаура, учительница Корп встала и тоже посмотрела в окно на двор.
— Действительно, хороший снег. Как тогда, когда я еще была молодой, — сказала учительница Корп, повернувшись затем к классу. — Но что касается учителя Лаура, то ему каждый понедельник не приходилось заседать после уроков, потому что он не был, как я, депутатом сельсовета и членом правления общества книголюбов. И ученикам его не нужно было после последнего урока мчаться на автобус. Кто хочет при нынешнем стремительном темпе жизни еще и в снежки поиграть, тот должен использовать перемены.