Ах, уехал мой любимый
Шрифт:
– Не дави на жалость и не выдумывай чушь, - полоснул по мне безразличным взглядом. – Тех денег, что я даю, вполне достаточно для содержания ребенка. Ребенка, Аня.
– Тебе показать чек от железной дороги и чеки на продукты, купленные только за сегодня, чтобы ты в полной мере осознал, какую чушь несешь ты?
– Я знаю, какие в магазине цены. Не пытайся давить на жалость, - выронил он небрежно.
– По-моему, ты знаешь только цены на презервативы, потому что сам тот еще гон…
– Мама, папа! – звонкий голос сына за спиной, заставил отпрянуть от Игнатьева и натянуть фальшивую
– Идём, сынок, - неожиданно забасил Игнатьев, когда из кухни следом за Ваней вышел Матвей.
Потрепав сына по макушке, бывший муж зашел с ним в кухню, о чем-то едва слышно переговариваясь.
– Всё в порядке? – участливо спросил Матвей, вероятно, заметив, как я пыхтела от злости.
– Не лезь, - ответила излишне нервно и тоже направилась в кухню. – Идём пить чай.
Глава 17
За столом три взрослых человека и один ребенок. Из разговоров только… шумное проглатывание горячего чая. Из жестов – разворачивание конфет и быстрые взгляды друг на друга, в ожидании того, кто первый слетит с петель.
– Когда я ем, я глух и нем, да, мама? – не выдержал, наконец, Ваня.
– Правильно, сынок, - согласно кивнула и улыбнулась своему чаду, сидящему между моим бывшим мужем и, с позволения сказать, бывшим парнем.
– А долго надо неметь? – не намеревался отступать Ваня.
– Пока не наешься.
– А я наелся. Теперь можно разговаривать?
– Можно, Вань.
– Папа, - повернулся он к Лёше и коснулся его руки. – А ты поиграешь со мной в железную дорогу?
– Конечно, сынок. Её ещё, наверное, собрать нужно?
– Матвей мне всё вчера собрал. А ещё мы играли с Лосинычем и спасали принцессу от поезда. Его пираты угнали, представляешь? – широко распахнутыми глазами Ваня смотрел на отца так, словно пересказывал самый настоящий вестерн, а не обычную игру на полу детской.
– Какой Матвей молодец, - с издевкой пропел Лёша, бросив на Козырского взгляд полный отвращения. – Везде успевает. Глаз да глаз нужен…
– Ну, если тебе нужен глаз да еще один глаз, советую не совать их, куда не следует, - обманчиво доброжелательным тоном проговорил Матвей. Залпом осушил кружку и встал из-за стола. Взглянул на меня и с благодарностью сказал. – Спасибо. Было вкусно.
Ну, да. Чай, конфеты – изысканное блюдо высокой кухни.
– На здоровье, - выдавила я с легкой улыбкой, и все собравшиеся молча пронаблюдали за тем, как Матвей помыл за собой кружку и оставил ее на сушилке.
– Я пойду закончу в ванной, - проговорил он, неторопливо обирая руки полотенцем. – Если нужна будет помощь, зовите, - судя по многозначительному взгляду и тону речь была обращена исключительно ко мне.
– Хорошо, Матвей, - улыбнулась уголками губ. – Спасибо.
Едва заметно кивнув и полоснув напоследок взглядом по Лёше, Козырский покинул кухню и неспеша прошагал до ванной комнаты.
– Пап, а мы играть пойдём уже?
– Пойдём, Вань. Пойдём, - ответил Игнатьев, словно в прострации. – Ты иди, пока, начинай, а я сейчас подойду.
– Ладно. Только ты быстро приходи, – сынишка спрыгнул со стула
– А я смотрю, он шустрый, - подался вперед и проговорил Лёша, едва дверь в комнате Вани захлопнулась.
– Наш сын всегда был шустрым, - безразлично посмотрела в его лицо и пригубила уже остывший чай. – Видел чаще, знал бы больше.
– Я не про сына. А про этого… Матвея.
Не смогла скрыть едкую усмешку. Отодвинула почти опустевшую кружку в сторону и оперлась локтем о стол, подперев ладонью подбородок. Заглянула в синие глаза бывшего, выискивая там хоть одну дельную мысль.
– Лёш, если ты хочешь посплетничать о мужчинах, то давай ты будешь делать это со своими подружками. Хорошо?
– В смысле? – опешил он, чуть нахмурившись. – Какие еще сплетни, Ань?! Кто он, вообще, такой?
– Иди и спроси у него, - ответила я с нажимом, указывая рукой в сторону выхода из кухни. – От меня-то ты что хочешь услышать? Он здесь, ты здесь, иди и поговори. Возьми у него интервью с такими же выпученными глазами срущей собачки. От меня только отстань, ладно? Я не собираюсь отчитываться перед тобой о своей личной жизни. Тебя она давно не касается.
– Я тебя услышал, - изрёк он излишне пафосно и вышел из-за стола, задвинув стул.
– А понял хоть что-нибудь? – спросила, глядя перед собой на пустое место, где он сидел мгновение назад.
– Я пошёл играть со своим… - акцентировал он внимание на принадлежности.
– …сыном.
– Смотри, сознание не потеряй с непривычки, - буркнула себе под нос, не надеясь, что он услышит.
– Стерва, - рыкнул Лёша обиженно и, наконец, соизволил покинуть кухню и унести с собой тяжелый запах туалетной воды.
Странно, раньше она мне нравилась, а сейчас хочется открыть окно пошире и как можно скорее проветрить помещение.
Прикрыла глаза, сосчитала до пяти, чтобы успокоиться и принялась за приготовление обеда. В доме три мужика разной степени мужественности, но всех их нужно чем-то кормить.
Что они там хотели? Жареную картошку и салат с фунчозой? Проще простого, тем более, что часть работы Ваня уже сделал.
Единственного мужчину, на которого я могу положиться в этой жизни, я родила сама.
Хоть где-то я молодец.
Глава 18
Между ванной комнатой и детской находится стена. Еще утром она мне казалась максимально толстой и надежной, но из-за образовавшегося напряжения в квартире, которым, буквально, можно было заряжать целый город, стена становилась всё тоньше и менее осязаемой.
В детской, играя вместе с Ваней, Лёша, разве что, кишкой наружу не выворачивался, дабы показать кто здесь папочка. Никогда еще в нем не было столько энтузиазма и подвижности во время игры с сыном. Обычно его хватало минут на пятнадцать относительно активной игры, а затем он плавно перебирался в телефон и подсовывал сыну планшет, чтобы тот не отвлекал его от «важных» дел. Но сегодня Игнатьев являл собой целый аттракцион с клоуном. Приходилось заглядывать каждые минут в комнату, чтобы убедиться в том, что очередной внезапный грохот – это не треск сломанных позвонков или черепа моего сына.