Ахиллес, или Мир Аль-Азифа
Шрифт:
Весь караван почти пол ночи занимался тем, что скидывал с уступа целые груды кровавой плоти здешних древесных бестий. По заверению Михруаба, именно здешние драконы считались самыми опасными хищниками этих лесов. Они были плодовиты и прожорливы. Свои гнезда устраивали в кронах здешних исполинов. Так как здешние леса испокон веков не знали ни одного пожара, так как их плоть состояла исключительно из стволов деревьев Маол, которое в силу прихоти одного из здешних богов, были созданы не податливыми для всепожирающего тела огня, здешние хищники боялись только огненных цветков. Странным
— Не знаю… Мне кажется, что тому виной здешние жители. Готовясь к великому торжищу, они видать повыгоняли этих рептилий с их гнезд?
После битвы каждому из ее участников пришлось чистить свое тело.
Скинув одежду, человек принялся настойчиво обтирать себя мокрыми тканями, которых ему любезного предоставил глава каравана.
Сайра не обнажалась, но тоже, как и человек, вытерла свою одежду, после чего помыла голову и руки теплой водой.
Херувим принялся чистить свое тело, как и принято у всего семейства кошачьих — при помощи языка!
Аресту досталось как никогда. Вся его лоснящееся шкура оказалось исполосована вдоль и поперек неглубокими, но по его заверению, болезненными порезами.
Осмотрев тело Ареста, Ахиллес успокоился. Он больше не переживал за херувима, так как доподлинно знал, утром от этих порезов на его теле, не останется даже шрамов. Принимая водные процедуры, ахеец отметил, что все окружающие посматривают на него если уж и с не призрением, то по крайней мере не скрывая в своих взорах неодобрения. Еще раньше, херувим посвятил его в мировоззрение всех разумных на счет обнаженного тела. В этом мире, ни одна из разумных рас (за исключением конечно херувимов, сургов и кентавров) не позволяла себе в открытую оголять свое тело и тем более выставлять его на публичное обозрение. Даже гремлины прикрывали свое естество неким подобием набедренных повязок.
Сайра постоянно ловила себя на том, что поражена не только физической красотой этого человека, но и его умением вести бой. Ведь как бы там ни было, на его теле, после этой мясорубки, не осталось ни одного пореза!?! Ее конечно тоже миновала участь херувима, но ведь она была облачена в свою драконью броню!
Она то и дело бросала смущенный взгляд на человеческое тело и почему-то краснела.
После того как стоянку очистили от кровавой плоти, хуны принялись устанавливать походные котлы, в которых стали варить аппетитную на вид кашу, а мякоть драконьих тел, они прожарили на углях.
Когда все приготовления были окончены караван приступил к трапезе. Оказалось, что блюдо из драконьего мяса, они приготовили исключительно для человека, сами же гоблины употребляли мясо в сыром виде.
По вполне понятным причинам, есть отказались только двое — херувим и защитница. Арест из-за того, что употреблял пищу раз в три дня, защитница — потому, что питалась кровью и после своего очередного обеда могла не помышлять об этом в течении целой недели.
Ахилл в отличие от своих спутников, уплетал за обе щеки. Когда трапеза была окончена, Михруаб отдал приказ о выставлении дозорных после чего остальные
После горячей схватки, ахейцу спать раз хотелось, к тому же, ему еще предстояло очистить от темной свернувшейся крови свои доспехи. Посему, он решил устроиться возле Ареста, который уже давно посапывал, нервно подергивая кисточкой хвоста.
Наконец весь лагерь погрузился в долгожданный сон. Остались бодрствовать лишь выставленные Михруабом часовые. Они то и дело ходили от костра к костру и подкидывали в них древесный уголь.
Ахилл почувствовал кожей, что со спины на него кто то смотрит. Повернувшись он встретился со взглядом Сайры. Ее зрачки в ночи приняли вертикальное положение.
— Я бы хотела поговорить с тобой человек… Ты не против?
— Да вроде как и мне не спиться. Так что прошу.
Защитница уселась напротив и уставилась на человека своими раскосыми и очень выразительными глазами:
— Скажи мне человече! Где находится страна откуда ты родом.
— Скорее уж мир защитница. К стати мое имя Ахилл. А можно узнать имя той кто сегодня бился со мною стоя плечом к плечу.
Защитница немного помолчав, все-таки представилась.
Сайра, защитница клана Красной Лилии.
— Ну, а я царь страны, что находится совершенно в другом мире, имя ты уже знаешь.
Сайра немного поерзала на месте, стала внимательно смотреть на то, как человек очищал свой щит и меч от черной драконьей крови. Она специально стала рассматривать именно его работу, что бы не приковывать свой взгляд к человеческому естеству. Ведь он до сих пор был обнажен.
— Послушай чел… Ахиллес. В твоем мире все ходят обнаженными? Это для вас норма!?.
— Ну норма или нет, но то. что мы восхваляем красоту человеческого тела и не видим в обнаженном естестве ничего постыдного, это точно. Более того. я помню, что на Олимпиаде все участники выходили на соревнование именно обнаженными. Все это делалось для того, что бы все эллины, могли насладиться эстетической красотой человеческой природы.
— Что такое Олимпиада?
— Соревнование где победителя чтят как равного богам и в знак этого дарят простой венок.
— Странный вы народ.
Ахиллес улыбнулся и многозначительно посмотрев на Сайру ответил.
— Скорее просвещенный.
Защитница ничего не ответила. Уже ничего не стесняясь, она принялась более пристально рассматривать все подробности человеческого тела.
Наконец ахеец закончил свою работу и аккуратно сложив возле себя оружие, прилег, устроившись своей головой прямо на груди Ареста. Тот тут же открыл глаза, но ничего не 'сказав', снова погрузился в свой чуткий сон.
— Приляг Сайра возле меня. Арест против не будет. Под утро в этих краях довольно прохладно, а от херувима за несколько шагов несет таким теплом, что спать возле него одно удовольствие. К тому же если что-то измениться в окружающем пространстве, он первым проснется и даст об этом знать.
— Ты забываешь Ахилл, что я не человек. Мне никогда не бывает ни холодно ни жарко. Мой мозг может сознательно менять температуру своего тела. К тому же я чувствую опасность пожалуй лучше чем твой друг. К стати, как ты стал его спутником?