Аи - цикл драбблов
Шрифт:
С другой стороны, беда научных исследований Культа - за исключением их тоже, в наибольшей степени, прикладного характера - в ограниченности.
Ещё на заре существования Культа, когда Завет Знаний только печатался, пять его томов были разделены на явные и иносказательные. Если первые два содержали в себе механику, то остальная троица быстро получила репутацию хранилищ довольно... эзотерических знаний. Проще говоря, бесполезных или нереализуемых на практике изобретений, а также непроверяемых на современном уровне знаний теорий.
В результате, Культ сосредоточился на том, что можно было воплотить и продать, игнорируя
Наконец, третьей научной структурой были, как ни странно, Старые Семьи. И виноват в этом был пожалуй, Культ Империи.
Пожалуй, я слишком увлёкся, создавая эту религию. Слишком часто, стремясь утешить страдающих детей, матерей, братьев и прочих, говорил им, что умершие просто становятся частью нашей империи. Что от действий живых зависит, будут ли они жить и дальше, как Дух Империи, или сгинут, когда не останется ещё живых, чтобы тянут умерших в вечность, пока мы не поднимемся достаточно высоко, чтобы оживить их. Что шаг за шагом, сначала научившись возвращать к жизни недавно умерших, продлевая жизнь ещё не умерших, мы постепенно раздвинем границы дозволенного природой. Медленно, возможно, совершая ошибки. Но...
"Есть лишь один грех, который нельзя простить и крайне трудно искупить. Слабость. Любой формы: слабость воли, слабость тела, слабость духа, слабость терпения. И одна форма губительная хуже всех прочих: отчаяние"
Так сказано в Слове Поклона. Так говорил им я сам.
У них есть ресурсы. Старые Семьи служат Домам поколениями. Они стабильно хоронят своих членов согласно жизни своих Домов, не знают нужды - уж это я могу уверенно поставить себе в плюс - и ведут свои, тянущиеся сквозь тысячелетия, записи. Многие Старые Семьи застали время, когда Царство не знало металлов, и земли на берегах Сестёр, как и на перешейках, разделяющих озёра Ожерелья, считались опасной окраиной. Гранями.
Они в состоянии видеть слабые места Домов и Культа. У них есть мотивация - пусть и религиозная. У них есть ресурсы. В том числе - время.
Выводить породу ручных медведей или бобров только из-за нескольких фраз в пятом томе Завета Знаний? Почему-бы и нет?
Построить парусники, имея только невнятные рисунки и примерные описания? Два поколения моделирования, накопления ресурсов, поиска союзников - и готово! Снарядить экспедицию из тридцати барков, основать цепочку баз подскока, только чтобы подтвердить - карта во дворце не врёт, за Закатным Окияном есть земля, и на её юге есть устремлённой на восток-север-восток полуостров, где живут некие "майа"? Но ведь именно за этим семья Бобровых поддержала Зайцевых в их проекте парусников. И пусть из тридцати достроенных только каждый шестой отправился в запланированных поход - оно того стоило!
Наконец, есть Новые Семьи. Римляне.
Вскоре после того, как спущенные с цепи Стражи организовали отступающим легионам Красса кровавую баню в Дакии, а выражение "купель-для-Красса" перешло границу и приобрело написание латиницей, преобразившись в нечто вроде "kope de krass", Рим свалился в череду гражданских войн. Цезарь против Помпея, его приёмный сын против его же бывшего соратника. Казалось бы, Август смог укрепиться на троне, и даже оставить после себя достойного наследника. Тиберий укрепил свою власть в достаточной мере,
Экспансия вдоль наших границ не могла не вызвать беспокойства. Начав покорения Паннонии, римляне могли в течение жизни пяти-двенадцати поколений продвинуться на север до самого моря. В таком случае, Закатная и Дакийская Грани граничили в с одним и тем же противником, причём, организованным. Справедливости ради, ещё неизвестно, кто был бы лучшим соесдом - римляне, или населяющие тамошние леса карпы, котины, вытесненные из Дакии геты, и прочие вандалы с маркоманами.
В любом случае, Трибун некрасиво, странно и загадочно умер, оставив после себя Калигулу. Кто приложил к политической перестановке руку - Дом Внешних Дел, Стража, парфяне, а то и вовсе кто-то из местных сенаторов - оставалось только гадать.
В какой-то степени, Калигула был умён. Точнее, он пытался действовать умно. Примерно, как дурак, прочитавший "Искусство войны", может заставить вверенные ему войска маршировать и сражаться исключительно по ночам.
Например, он ввёл в состав сенаторов своего верного, боевого друга. Бесспорно, ход хороший, почти беспроигрышный. В конце-то концов, это азы - расставлять на ключевые посты своих людей.
Вот только верного тебе коня можно делать сенатором после окончательного подчинения Сената, а не до.
Словом, Калигула умер, на его место занял Веспасиан, затем и сам умер в результате сенатского заговора... И понеслась. Императоры сменяли друг друга, династии не складывалось.
В общем, на каком-то этапе командующий легионами Панонии, выходец из рода Северов обнаружил, что новый император, обладатель длинного имени Нерон Клавдий Цезарь Август Германик крайне обеспокоен наличием у империи талантливого и популярного в легионах полководца.
Если быть точным, то, для начала, Квартус Север отбился от убийц. Как минимум, четыре раза их посылал Нерон или кто-то из его приближённых. В последний раз, потеряв терпение, Север отослал их головы в кувшинах с маслом вместе с налогами. В ответ через три месяца получил головы множества членов рода Север. Для разнообразия - или из каких-то иных соображений - они были в вине.
Верные люди - а у едва ли не последнего выжившего Севера они были и в Риме - сообщили, что его уже обвинили в мятеже и к Панонии выдвигаются десять легионов.
У самого Севера их было два.
Командующий Дакийской Гранью провернул, пожалуй, беспрецедентную по наглости и масштабу акцию. Квартус Север не сбежал вниз по Истре к двум крепостям, перегораживающим реку узким, низким и прочным мостом, меж опор которого были натянуты сети из цепей. Нет, он увёл по берегу почти сто тысяч человек населения, вместе с Дакийской Стражей прикрывая эвакуацию.
"Это не мятеж. Это спасательная операция"
Любопытно, что именно такую фразу он сказал в ответ на обвинения командира пятнадцатого легиона - единственного, успевшего вступить в сражение с ним.
Римляне расселились достаточно широко, но большинство из них, приняв близко к сердцу требование проживать как можно дальше от границ с Римом, переселились аж на север Хоарезмской Грани. Точнее, они заняли трапецию, образованную верховьями Белой Реки на север, Аланским морем на западе, и относительно небольшим озером в середине Туранской равнины.