Аид

Летова Мария

– Женщины существуют не только для секса, – цежу в ответ.

– Не замечал, – усмехается высокородный кретин.

– Почаще выбирайся из леса, животное, – советую я.

За моей спиной распахивается дверь подсобки, но он впился в мои глаза своими и не отпускает!

Мои щёки загораются, потому что он словно решил изучить меня поподробнее. Медленно и лениво, будто вдруг перестал, мать его, спешить!

Нависнув над прилавком и положив на него руку, запястье которой сковано огромными спортивными часами стоимостью с мою почку, он изучает

моё лицо, постукивая длинными сильными пальцами по стойке. Проезжается прохладным взглядом по моей косе и груди, в которой бешено колотится сердце.

Прекрати, Тина!

Поджав губы, я делаю то же самое! Изучаю его в ответ. Тёмные брови, прямой нос, гладко выбритый фамильный подбородок, твёрдые губы и...потрясающие чёрные глаза…

Он бросает сощуренный взгляд на Миру поверх моей головы и говорит, снова опустив его на меня:

– Тебе повезло, что я не животное, но откроешь свой ротик ещё раз, и я могу передумать.

Зло опускаю глаза, чтобы не наговорить ещё чего-нибудь, за что вполне могу огрести проблем, потому что именно это предупреждение вижу в его глазах.

Они давят, как бетонные блоки!

Дышу неровно, изучая свои сжатые в кулаки руки, пока он сверлит мой лоб.

– Чего тебе, Аид?
– Спрашивает Мира за моей спиной.

Всколыхнув воздух, мужчина отталкивается от прилавка и говорит, понизив голос:

– Пошли.

– Куда?
– буркает сестра.

Он молча разворачивается и выходит, хлопнув дверью.

Смотрю на неё, вцепившись в свою косу.

Дёргаюсь, сделав вдох. Нос заполняет ненавязчивый запах Аида Джафарова. Что-то похожее на… кедр и… немного кожи…

Мира выходит за ним, аналогично хлопнув дверью.

Через витринное окно вижу, как Мира садится в огромный чёрный внедорожник и мужчина следом за ней, ни разу не оглянувшись.

– Говнюк… - хрипло шепчу ему вдогонку.

Глава 2. Тина

Иногда перемены в жизни - это чертовски приятно.

Но я всё равно немного грущу, собирая со столов пропитанные запахом кофе скатерти в красно-белую клетку, потому что мы переезжаем.

Столы были не мои, поэтому я оставляю их здесь, а всё остальное уже вывезено. Всё остальное - это кофемашина, холодильник и напольная вешалка из комиссионки за углом. Скатерти тоже оттуда.

Последняя пара лет моей жизни прошла под флагом этой комиссионки и девизом “Экономия - моё второе имя”. Я вложила в кофейню расцвет своей молодости (очень смешно, мне двадцать три), но отличительная особенность моего ежедневника, помимо бесконечных долгов, это то, что у моей восьмидесителетней бабушки личная жизнь выглядит повеселее, знаете ли.

Складываю скатерти в коробку, вместе со своей любимой кофейной парой. Это часть сервиза из дома родителей. Маленькая ажурная чашка и такое же блюдце.

Опускаю в коробку деревянный календарик и кубики к нему. Надеваю пальто, вглядываясь в окно, за которым темно, и моросит мелкий дождь.

Эта осень отвратительна, дожди идут не прекращаясь.

Подхватив коробку, направляюсь к двери и оборачиваюсь, прежде чем погасить свет.

С лёгкой тоской осматриваю словно погружённое в летаргический сон помещение и стены, украшенные маленькими пирожными с разными начинками. Моё любимое - с черникой, а вообще, они все нарисованы очень аппетитными. Это помогало продавать настоящие десерты, которыми я нагло спекулировала, покупая в кафе напротив и сбывая у себя, накручивая цену на сто процентов.

Вздыхаю, выключая свет.

Я больше никогда сюда не вернусь. Знаю это.

Несколько месяцев назад оказалось, что Марат Джафаров не обыкновенная скотина, а скотина с широкой душой. Выставив мою сестру из дома и вернув её измождённое надломленное воплощение отцу, этот говнюк снабдил Миру девятизначным счётом в банке!

Это решило многие наши проблемы, нужно отдать ему должное!

Перед глазами тут же возникает лицо другого Джафарова и, чёрт бы побрал их проклятую семейку, я не понимаю, каким образом тот другой Джафаров опять просочился в мои мысли?!

Во всех своих мельчайших подробностях!

С этими его глазами, которые приструнили моих чертей за считанные секунды, потому что такого опасного, влекущего за собой большие последствия взгляда, я не видела...никогда…

Мне показалось… он довольно молод… возможно, мой ровесник...

Четыре года назад на той злосчастной свадьбе он был другим...

Да уж, четыре года назад издалека он не казался таким говнюком!

Откуда в нём это, чёрт возьми?!

Такой человек, как Аид Джафаров, решает проблемы геморроя раскаленной кочергой!

Мужлан!

К черту его! Мы больше никогда не увидимся, и слава богу!

Выключаю свет и выхожу на улицу.

Моя сестра совершенно не умеет обращаться с деньгами. И я совершенно не удивлена тому, что её белокурая голова в первую очередь родила идею меценатства, а не бизнеса, чтобы приумножить свои капиталы. На свои деньги (а я убеждена, что она эти деньги заслужила!) сестра решила основать что-то вроде центра помощи и поддержки женщинам, оказавшимся в трудных жизненных обстоятельствах.

Таким же женщинам, как она сама когда-то.

Тем, которым некуда пойти, которые зависят от своих мужей или отцов...

Центр, это конечно громко сказано.

О том, как это сделать я знаю очень мало, а Мира вообще ничего.

Но… мы начали… хоть с чего-то. Нашли подходящий дом в тихом квартале, и сейчас он реставрируется. Там жуткие сквозняки, скрипучие паркетные полы и много паутины…

Осматриваю бликующий тротуар, поворачивая ключ в замке.

Взятая напрокат машина припаркована прямо напротив, хоть здесь и запрещена парковка. Забрасываю коробку на заднее сидение и быстро иду к багажнику. Усаживаюсь на корточки и леплю на номера смоченный в луже жёлтый кленовый листок. То же самое делаю с передними номерами.