Академические будни Бабы Яги

Светлова Лана

— Чего нет, того нет, — развел руками водяной. — Но даже без звука понятно, что вашу прекрасную подругу явно что-то беспокоит.

Тревога стала почти осязаемой. Что же там стряслось?!

— Бочка! — вдруг осенило меня. — Рядом с избушкой есть бочка, куда набирается дождевая вода! Мы можем заглянуть в нее?

Водьяр Иванович кивнул и снова коснулся стекла. В этот раз зеркало отразило попеременно кусочек голубого неба, деревянные стены бочки изнутри, а затем изображение устремилось в маленькую щель, откуда вода, видимо, утекала на землю.

Спустя мгновение мы смотрели

на поляну из лужи, и, хотя обзор был не очень удобным, я успела разглядеть, как мимо кубарем пролетел Ратмир. Затем заиграло бликами солнце на обнаженных мечах. Кто-то сражался: один наседал, а второй явно отступал. Водьяр Иванович вращал зеркалом и так, и эдак, чтобы я смогла разглядеть бойцов. Одним был Назар, вторым — какой-то высокий крепкий воин в цветах царя Феофила. Мой практикант был ранен, он отбивался, и видно было, что он неплохо владеет оружием. Однако ранение давало о себе знать — Назар явно проигрывал в скорости своему противнику. Вот воин царя Феофила торжествующе ухмыльнулся, делая резкий замах, и оба сражавшихся пропали из поля зрения. Я выхватила зеркало из рук водяного, закрутила им из стороны в сторону, но увидеть бойцов снова так и не смогла.

Что происходит? Что возле моей избушки делают воины царя Феофила? И почему практиканты не используют магию?!

Будто отвечая на мой вопрос, в землю рядом с лужей вонзилась до боли знакомая стрела. На тонком белом древке вспыхнули и погасли черные буквы, написанные на языке мира вампиров. Гладь отражения мигнула и погасла.

Что бы там ни происходило, моим практикантам явно была нужна помощь…

Глава 22

— Мне нужно срочно добраться до избушки! — крикнула я, пряча в карман яблочное зеркало и устремляясь к выходу из домика водяного. Пробежав несколько шагов по мягкому илу, я резко остановилась, закрывая глаза и сосредотачиваясь на образе берега.

Мир снова сделал оборот. Вода схлынула с макушки вниз, разбиваясь оземь хрустальными брызгами. Я стояла на поляне у озера, и яркое летнее солнце слепило мои глаза. Отряхнувшись, я кинулась прочь в сторону терема, а вслед мне донесся окрик Водьяра Ивановича:

— Елень Ягинична, да куда же вы ринулись? Ведь вам нельзя покидать территорию филиала!

Я даже не оглянулась: а то я не знаю! Но оставить своих практикантов в беде я не могла, просто не имела права!

Гвидон Ольгердович, по счастью, оказался в своем кабинете. Он внимательно выслушал мои торопливые сбивчивые объяснения, с трудом сдерживая торжествующую усмешку.

— Боюсь, я ничем не могу помочь нашим студентам, — вынес, наконец, свой вердикт он. — Учебный год у них закончился вместе с практикой, а чем уж там они занимаются во время своих летних каникул — нас интересовать не должно!

— Но они же в беде! Им нужна помощь! Гвидон Ольгердович! — я все еще надеялась достучаться до совести своего нового руководителя. — Я понимаю, что мы начали наше знакомство не совсем хорошо… Я признаю. Если нужно, я даже готова извиниться! Но не отыгрывайтесь на ребятах, пожалуйста! Они же еще совсем дети! Они перед вами ни в чем не провинились!

Гвидон

Ольгердович ничего не отвечал, но торжествующая усмешка стала еще шире. Я осеклась. Он упивался своей властью, и откровенно мстил мне за свое публичное унижение утром. Ему было абсолютно наплевать, что, теша свое самолюбие, он обрекает на гибель шестерых отличных ребят. Мелочное сиюминутное удовлетворение было для него гораздо важнее.

Я резко поднялась, не удержавшись от брезгливой гримасы. Мне было уже абсолютно понятно, с кем я имею дело. Говорить больше было не о чем, поэтому я сквозь зубы процедила:

— До чего же жалкая у вас месть! — и покинула кабинет, напоследок громко и с наслаждением хлопнув дверью.

В приемной я чуть не споткнулась о низенького круглого Осляту, который терся поблизости и явно подслушивал наш разговор.

— Уши греете?! — прошипела я с яростью.

Ослята поджал губы и дернул окладистой бородой:

— А что я здесь делаю — это не в вашей контепем… комтенц… комтепе… Тьфу ты! Не твоего холопского ума дела, ясно тебе?!

Последние слова он прокричал мне уже в спину, потому что я даже не остановилась. Мне срочно нужно было переговорить со Змеем. Вдруг он подаст какой-то дельный совет, как помочь нашим практикантам?

Девар выслушал меня сочувствующе, но ценных идей не подкинул:

— Мы все равно не сможем покинуть территорию Лукоморского филиала, — покачал головой он. — На воротах нас просто не выпустят, а создать портал или обратиться в Змея я теперь тоже не могу, ты знаешь.

Он поднял вверх руку, демонстрируя блокирующий магию браслет на запястье, но я лишь равнодушно скользнула по нему взглядом. У самой на руке красовался точно такой же.

— Подкоп? — коротко предложила я.

— Долго рыть придется.

— Подкуп?

— Кого?! — Змей даже без магии подлетел в воздух на полметра. — Не вздумай! Нам потом такое наказание впаяют, что заточение здесь будет казаться курортом!

Я не удержалась, и снова выругалась. В открытом дверном проеме показалась голова Водьяра Ивановича, и коллега с чувством произнес:

— Елень Ягинична, позвольте все же выразить свое восхищение. До чего же вы виртуозно владеете обсценной лексикой!

Горыныч язвительно хмыкнул, а я снова покраснела. Так себе достижение, конечно, но какое есть…

Меж тем Водьяр Иванович протянул мне свернутое в рулон полотно. На беленой ткани змеились стежками разноцветные нитки вышивки. Материал был слегка влажным и источал явственный запах тины. Я недоуменно нахмурилась, не спеша принимать подношение, но Водьяр Иванович тотчас же пояснил:

— Это ваша прекрасная подруга Лянка передала. Прислала, привязав к спине гигантской рыбы.

А это уже интересно! Я торопливо выхватила презент из рук Водьяра Ивановича, и немедленно его развернула. На полотне были любовно вышиты поляна, избушка на курьих ножках, озеро вдалеке и несколько человеческих фигур. Все было изображено в точности, до самых малейших деталей. На миг мне даже померещилось, что человечки движутся, перемещаясь по полотну. Я моргнула: чего только не покажется! А потом присмотрелась внимательнее.