Академические будни Бабы Яги
Шрифт:
— А вы куда? — удивилась я. — Для вас культурная программа еще не закончилась. Отдыхайте, наслаждайтесь видами.
— Елень Ягинична, — обиженно возмутился Ратмир. — Это, вообще-то, наши друзья!
— Давно ли эти друзья хотели вас убить? — холодно напомнила я, силой усмиряя магию места. Задача была непростой, обычным колдовством это бы не удалось. А вот воля квази-источника все-таки оказалась сильнее. Место подчинилось моей воле, неохотно ослабляя свои щупальца. Не теряя времени даром, я пошла к выходу из пузыря, надеясь,
А они, вместо того, чтобы поторопиться, за моей спиной как с родными прощались с солдатами:
— Ну, берегите себя! Сами видите, Елень Ягинична у нас строгая, сказала, не выведет вас — значит, не выведет! Не скучайте здесь без нас!
— Так, может, вы мундиры нам вернете, если мы друзья? — жалобно заикнулся один из солдат. — И оружие…
— Эй, это, вообще-то, наш выигрыш! — тут же сменил тон Еремей. — Ты мне так-то еще и исподнее должен, но ладно, так и быть, оставь себе!
Я подавила улыбку, не оборачиваясь к своим практикантам. Эта парочка нигде не пропадет…
Назад к Пологу Туриславы мы вернулись без приключений. Белое полотно висело на ветке дерева, развеваясь, будто знамя. Со стороны, обращенной к избушке, ткань была однотонной, без каких-либо следов вышивки, и на миг я засомневалась, что ход сработает в обратную сторону. Однако затем порыв ветра чуть приподнял угол ткани, и за ней я разглядела часть нашей с Деваром комнаты, а в ней — раненого Павла, и суетящихся рядом с ним Ирию и Туриславу.
Девар сидел на земле рядом с Пологом, прислонившись спиной к стволу дерева и прикрыв глаза.
— Все в порядке? — поинтересовалась я.
Змей показал мне кошель со спрятанным внутри артефактом Ваира и слабо кивнул:
— Еле нашли. До сих пор весь мир будто через вату чувствую.
Я прислушалась к себе. Ощущения были схожими, но в пространственном пузыре я напиталась силой, и сейчас отходила значительно легче Девара, которому повезло меньше.
Оставив Змея, я задержалась на миг, чтобы попрощаться с избушкой. Верная боевая подруга переминалась с ноги на ногу у края поляны, и я ощущала исходящее от нее чувство неприкаянности.
Я прижалась к теплому, нагретому солнцем боку, замерев на минуту, а потом вскинула руку, будто хотела смять в пальцах невидимую паутину. Многочисленные чары схлынули, подчиняясь моей воле. Исчез забор с черепами, растворился в небытии полуголый бармен, а пространственная магия лопнула мыльным пузырем, оставляя внутри избушки одинокую комнату с печкой.
— Уходи отсюда, — попросила я подругу, гладя по теплому боку. — Опасно здесь стало. Найди другую поляну, хорошо? И меня забудь, от меня только хлопоты да беспокойства. Ты теперь свободна. Не серчай, если что. Глядишь, однажды свидимся…
Избушка глухо что-то мурлыкнула в ответ и я, утерев навернувшиеся на глаза слезы, пошла прочь. У самого полога меня дожидался Девар. Он беспокойно переминался на месте и явно намекал, что нам следует
…Нырнув за полог, я почти сразу поняла, почему…
— Елень Ягинична, я повторяю, откройте немедленно! — настойчиво стучал в дверь нашей комнаты Гвидон Ольгердович. Судя по голосу, он торчал под дверью уже давно, и это ему порядком надоело.
— А я еще раз вам говорю, я не одета! — отвечала с кровати кукла моим голосом. — Вы меня скомпрометируете!
Я усмехнулась. Выходило очень похоже, даже интонации не отличить!
Гвидон Ольгердович не унимался:
— Я не могу вас скомпрометировать, я ваш руководитель!
— И что? — удивилась кукла. — Прежнему руководителю это не помогло, так и пришлось на мне жениться! Или вы хотите быть моим следующим мужем?!
За дверью явно поперхнулись от открывающихся перспектив. Да и мне, признаться, подобный разговор был не особо по нраву. Я схватила с кровати излишне разговорчивую куклу и засунула ее под подушку — мало ли, что еще она отчебучит?!
— Елень Ягинична, откройте. Предупреждаю в последний раз, или я выломаю дверь! — решительно заявил за дверью директор.
Времени размышлять не было. Я стянула с двери полог Туриславы и сунула его Девару:
— Спрячь!
Змей кивнул и полез заталкивать вышивку под кровать. Окровавленного Павла я прикрыла снятым с постели одеялом, наказав Туриславе и Ирии придерживать парня с боков.
А сама, пригладив волосы, нарочито неторопливо отворила:
— Что случилось? — нехотя поинтересовалась я, стараясь выскользнуть из комнаты и прикрыть за собой дверь. Однако Гвидон Ольгердович, несмотря на субтильный вид, ловко застопорил полотно ногой:
— После нашего утреннего разговора я был уверен, что вы захотите сбежать с территории филиала. Поэтому я и пришел проверить, на месте ли вы, — при этом новый директор активно пытался разглядеть происходящее в комнате.
— Разве я могла бы сбежать? — я изобразила на лице искренний ужас, в то же время пытаясь «нечаянно» наступить на ногу руководителя. — Никогда!
Маневр удался, и Гвидон Ольгердович зашипел от неожиданности. Однако, вместо того, чтобы убрать ногу, он воспользовался моментом и резко распахнул дверь.
— Здравствуйте! — хором сообщили ему практиканты, чинно сидящие на лавках.
Гвидон Ольгердович растерянно замер, а потом обернулся ко мне, кипя от негодования:
— Это что?
— Собрание практикантов, — уверенно произнесла я, не моргнув глазом.
— Вы же устраивали утром истерики, что они в беде?
— Я слегка драматизировала ситуацию. Но они вернулись в обед своим ходом, и сразу явились ко мне. Так что теперь мы подводим итоги практики, выставляем оценки, — я повернулась к практикантам и строгим голосом произнесла: — По итогам практики всем — «пятерки», кроме Павла. Ему «четыре» за то, что регулярно пренебрегал техникой безопасности!