Академия 2

Давление

– “ДА ПОДНИМАЙСЯ ЖЕ ТЫ НАКОНЕЦ!”

— Я встаю. Все нормально, — голос хрипит. Кажется, я уже говорил подобное. Голова не соображает. — Встаю.

Одна нога, вторая.

Меня шатает из стороны в сторону. Главное — не упасть. А еще — идти. Не останавливаться. Река близко.

“Река близко. Она рядом. Главное — дойти до воды. Еще чуть-чуть. Стыдно сдаться у финиша”.

Громко ору от боли.

Сраный километр.

– “Капитан Жек не сдается!” — слышу я Филькин голос.

В глазах темнеет.

Раздается какой-то треск, делаю шаг и понимаю, что земли под

ногой нет. Снова падаю, меня переворачивает, крутит, подбрасывает. Жду, когда будет удар, но вместо этого слышу нечто похожее на всплеск воды, а после ощущаю невероятную прохладу.

“Добрались… Мы добрались до реки…”

Вижу яркий свет. Слышу чей-то голос и звук двигателей…

Чувствую, как в рот и легкие заливается вода, но… мне норм. Сейчас я готов пить ее даже своими легкими.

(всё нах*й. Закончили с джунглями. Обратно в академию летим. Следующая глава будет финишем с Княжной, Идель и Ритой)

P.s. Знаете как будет называться следующая глава?

Ответ: "43"

Глава 61 — "43"- 1

Сложно сказать точно, но, видимо, я пребывал в коме. Меня засосало в комнату к моим мозговым глюкам. Едва ли это можно назвать потраченным впустую временем, но и пользы там было как бы…

“Арабская но-о-очь, волшебный вост-о-ок! Здесь чары и месть, отвага и честь, дворцы и песо-о-ок!”

В общем, я поставил им телек и включил мультики. Кстати, на удивление хорошее качество получилось. Не 4К, но тоже неплохо.

К слову, “Король Лев” они смотреть не захотели. Вернее, у нас не получилось. На моменте, когда Муфасу скинули со скалы, Филя разрыдалась и попросила оживить батю Симбы. А два других чебурека повскакивали со своих мест и, воинственно размахивая кто усами, а кто своими маленькими ручками, принялись костерить Шрама, обещая ему кару небесную и болезненную справедливость.

Болезненная справедливость… Хах.

В итоге показ был сорван, пришлось включать что-то менее эмоциональное.

В остальном же я неплохо проводил время с малышней. Учил разговаривать Идельку, и у нас даже кое-что стало получаться.

— Скажи “Дже-е-ек”, — я стоял с одной стороны, а усач с другой, тряся погремушкой.

— Д-д-д… — мелкая вся напряглась.

— Ну давай же! Скажи “Дже-е-ек”, — мы затаили дыхание.

— Д-д-дж… — микрозаноза зажмурилась, сжала кулаки, поднатужилась и выстрелила мне в самое сердце: — ПИЗДЮК!

Выглядело это как вылетевшая из выхлопной трубы картошка. От отдачи аж на жопку присела.

Сидит, глаза на нас вытаращила, ресницами хлопает и сама, видимо, не понимает, что произошло. А потом ка-а-к заревет!

Пришлось успокаивать. Но какой-никакой, а результат у нас получился… Уже радует… наверное…

С Филей было немного иначе. Девочка была неразговорчивой, часто замыкалась в себе. Я даже заметил, что она периодически втягивает голову, когда раздается какой-то громкий звук.

Пытался ее убедить, что ей ничего не угрожает, но вышло как-то не очень. А еще у нее появились новые куклы: Фуня, Рика, Княка и Вредина. Две последних были почему-то между собой очень похожи.

***

Сон

у Княжны проходил тяжело. Это было похоже на бред, который тесно переплетался с реальностью. Порой она неожиданно оказывалась в бастионе, откуда ее периодически выбрасывало в беспамятство, а в спокойные минуты, когда сознание более-менее прояснялось, Княжна уходила подальше от того места, где лежала Идель. Хонкай не хотела говорить с богиней. Отчасти потому, что злилась на нее, отчасти потому, что ей было стыдно за сказанное в лесу.

Иногда она просыпалась, видела, как Ангела без устали трудится над телом Джека. Да, регенерация делала свое дело, но омертвевшие и сожженные ткани требовалось удалить для более скорого выздоровления.

— М-м… — прозвучал тихий стон. — М-а-а… — Княжна протянула руку и попыталась спросить, как у него дела, но вместо этого вышло что-то нечленораздельное.

— Ох, какие же вы оба беспокойные, — развернувшись, доктор подошла к капсуле хонкая, что-то вколола в капельницу, и девушка снова уснула.

Периодически она слышала чьи-то встревоженные голоса, которые то появлялись, то исчезали. Шаги. Сквозь приоткрытые веки видела тени. Они были знакомы, но сил разбираться, кто есть кто, у нее не хватало.

Окончательно проснуться получилось только к середине четвертого дня. Княжна просто внезапно открыла глаза и поняла, что чувствует себя… сносно. Присутствовала некоторая слабость, но в остальном терпимо.

Девушка огляделась, но никого не увидела. Тиканье механических часов на стене — вот то единственное, что нарушало тишину. За окном, несмотря на осень, ярко светило солнце, заливая косыми лучами всю палату.

Казалось, что это обычный день, и, наверное, так было для большинства тех, кто учился в академии, но не для Княжны. Хонкай подняла руку и какое-то время просто рассматривала свою ладонь. Она хорошо запомнила тот момент, когда осознала, что может погибнуть, что это — конец, а потому возможность открыть глаза даже в этот самый обычный день была чем-то невероятным. Солнце казалось ярче, воздух — чище, трава — зеленее…

“Никогда не задумывалась, но вот эти серые невзрачные часы на стене выглядят довольно миленько. И эта самая обычная шторка между койками, и эти непримечательные стены, и… — Княжна медленно перевела взгляд на соседнюю капсулу, в которой спал Джек. На ее лице появилась едва заметная улыбка. — …И ты. Пришел. Не бросил и не оставил. Знал, что тебя ждет, и все равно пришел. Это и есть та самая человечность? Интересно… — хонкай задумалась. — А я человечна?”

Опираясь на эргономичное покрытие капсулы, Княжна развернулась и аккуратно спустила ноги на кафельный пол.

“А-ац-ц! Х-холодный!”

С трудом встав, девушка чуть было не шлепнулась обратно. От долгого сна все тело одеревенело и казалось каким-то неповоротливым, непослушным. Складывалось ощущение, что проспи она еще день-два — и вовсе превратилась бы в статую. А ведь совсем недавно Княжна с легкостью скакала с ветки на ветку как чертова белка-летяга.

Сделав последний шаг, который дался ей с особым трудом, девушка чуть ли не легла на прозрачную крышку капсулы.