Академия 2
Шрифт:
Большую часть времени до начала второго семестра я посвятил обустройству своего фалдона в конюшне. Благодаря тому, что профессор Рамсин указал на то, что у самок фалдонов на хвосте больше шипов, можно было судить о её половой принадлежности. Очевидно, что у бронированной лошади было бы меньше шипов на хвосте, если бы она была мужского пола.
Я назвал её Грузовиком, или сокращённо Трак. В безопасном загоне и без слепящих солнечных лучей можно было не спеша и хорошенько её рассмотреть. Она была почти двенадцати метров в длину, хотя последние три метра составлял массивный хвост, покрытый острыми частыми шипами. Спина напоминала спину гигантского броненосца с широкими пластинами шкуры, напоминающей кость.
Трак была… невозмутима, как слон, во всяком случае тогда, когда она чувствовала мой запах. Я потратил кучу времени на то, чтобы научиться ездить на ней верхом, намазывая её шкуру жиром, чтобы можно было подобрать подходящее седло, и обучая основным командам. А ещё совершенно случайно узнал ответ на вопрос, который не давал мне покоя: Грузовик была невосприимчива к огню также, как и я. В тот момент у меня чуть не случился сердечный приступ, когда Трак переползла через пылающий костёр, чтобы достать упавший кусок фрукта, а затем преспокойно улеглась на горящие угли и съела свой кусок, не обращая на пламя ни малейшего внимания.
Когда Рамсин говорил мне, что фалдоны суровы, представлял себе совсем другое. В тот день я решил объездить новое седло и взял Трак с собой на прогулку. В пасторальном настроении души мы не спеша двигались по лугу, наслаждаясь прекрасным днём. Фиби и Лина сидели у меня на плечах и откровенно млели от катания на фалдоне.
Неожиданно мы наткнулись на небольшое гнездо летучих гадюк. Змеи были длиной около четырех метров с нефритовой чешуёй. Их бока расправлялись, как крылья, они могли подниматься в воздушных потоках и пикировать сверху на свою цель.
Вдруг Фиби зашипела, я поднял голову и увидел, что полдюжины тварей атакуют Ангелину. Сильванская белка сорвалась с моего плеча, с разгона прыгнув на спину Трака и мгновенно исчезая между её бронированными пластинами. Тогда-то и обнаружилось, что Трак… очень, очень нравится щекотка. Трехтысячекилограммовое животное издало серию кашляющих фырканий, а затем начало быстро вращаться вокруг собственного хвоста. Грузовик вообще-то не отличалась особой скоростью передвижения, но оказалось, что могла кружиться с просто потрясающей быстротой. Через несколько секунд я отправился в короткий полёт и покатился по травянистому полю, а Фиби осталась разбираться с воздушными гадюками в одиночку. Это не составило для неё особого труда: она просто вдохнула и выплюнула в змей несколько трещащих шаров сине-белой плазмы. После того как первые две из них сгорели дотла, остальные обратились в бегство. Фиби получила массу удовольствия, а я стоял, потирая ушибленный копчик, и пытался понять, как заставить фалдона перестать извиваться настолько, чтобы можно было выудить из её пластин белку.
Наконец я с трудом угомонил не на шутку развеселившегося фалдона и вытащил Лину, не забыв прочитать ей небольшую нотацию: — Ты ведь понимаешь, что не можешь прятаться там от каждой опасности, — белка не соглашаясь, зашипела на меня и замахала лапками. Она пискнула, показав в небо, и вздохнула.
— Да, я понимаю, что летающие змеи — это страшно, но ты так крепко запуталась в пластинах Трак, что мне чуть не пришлось тебя вырезать оттуда!
Ангелина всё ещё продолжала жаловаться, пока я забирался обратно на спину фалдона. Трак издала хрюкающий
— В чем дело, девочка? — обеспокоенно спросил я.
Издав ещё один низкий глубокий стон и открыв клюв, она дохнула мне в лицо на удивление сладким, словно густой приторный сироп, ароматом. Не ожидавший такого проявления чувств и не успев прикрыть рот, чуть было не захлебнулся от неожиданности. Я почесал нижнюю сторону её клюва, пытаясь понять, что же всё-таки её беспокоит. Трак то и дело поглядывала на моё плечо, и я наконец понял, что она вопрошающе, с какой-то мольбой смотрит на Ангелину.
— Ты хочешь ещё щекотки? — уже многое здесь повидавший, такого не ожидал даже я.
Трак встала на ноги, а я мысленно застонал и взглянул на Ангелину. Белка довольно оскалилась.
— Ну, ты же сама это устроила, и что собираешься теперь с этим делать? — строго спросил свою спутницу. Ангелина бросила на меня взгляд, обещавший возмездие, а затем спрыгнула вниз и проскользнула под панцирь Трака возле её шеи.
Через двадцать минут веселого фырканья, хрюканья и кружения фалдон была готова снова вернуться в конюшню. На этот раз Ангелине удалось выбраться самостоятельно, но она совсем не была в восторге от того, что Трак дважды успела её лизнуть своим огромным слюнявым языком.
Мокрая белка всю дорогу до Академии сидела у меня на плече и, надувшись, молча сверлила меня взглядом, скрестив лапки на животе. Я едва не задохнулся, пытаясь не рассмеяться. Фиби же, дала волю своим эмоциям: дракончик так сильно трещала и свистела, что свалилась с моего плеча и приземлилась в траву на спину. Я не на шутку испугался, переживая за её вывихнутое крыло но, к счастью, с ней всё оказалось в порядке.
Как только мы вернулись в школу, поставил фалдона в конюшню, рванул в свободную душевую в своем общежитии и дал волю чувствам. Я хохотал непрерывно минут пять, сгибаясь под струями тёплой воды, держась за живот и уже чувствуя лёгкую боль в щеках.
Холодное покалывание пробежало по руке, прервав моё веселье. Приложил пальцы к татуировке ворона на своём запястье, и в воздухе передо мной появилось сообщение, которого давно ожидал.
Я поджал губы, изучая записку. Каждый четвёртый день мне предписывалось кроме основных занятий посещать репетитора по заклинаниям.
— Да, похоже, они всерьёз взялись за меня, — возникла невесёлая мысль.
Тарил жил по семидневной неделе, как и Земля, но здесь было тринадцать месяцев по двадцать восемь дней в каждом. Я до сих пор не был уверен, что Тарил — планета, хотя, судя по урокам географии, она была шарообразной. Насколько можно было судить по отрывочным сведениям, никто и никогда не пытался покинуть планету, отправляясь на исследование других звёздных систем. До сих пор помню взгляд, каким на меня посмотрели во время уроков по измерениям, когда я спросил, используют ли они корабли для путешествий между мирами.
Учёба в Академии делилась на семестры, как и на Земле. Шестинедельный перерыв между семестрами — это нормальное явление, а также неделя, чтобы разделить каждый семестр пополам. Мой первый семестр был неполным, так как я прибыл после начала его первой половины. Думаю, это здесь не имеет особого значения, в течение какого времени ты являешься студентом.
Многие предметы, лекции по которым читались в школе, теперь очень интересовали меня: резьба рун, механика испарений, рукопашный бой и бой на мечах. Учёба начинала доставлять удовольствие, хотелось узнать как можно больше. Анна вскользь как-то упомянула о том, что иногда преподавала бой на мечах. У меня появилась мечта, что она станет моим учителем и мы сможем потренироваться один на один…