Академия 3

Шиленко Сергей

Глаза Анны расширились от восхищения, и она облизнула губы: — Иван, ты хочешь сказать, что у того человека были магические доспехи?

— Ну, нет, это была не магия. По большей части это наука, так или иначе… нет, не магия. Он был гением инженерной мысли и делал всё это, создавая нужные механизмы, — начал объяснять я. Анна повернулась, обхватила меня ногами за талию и уцепилась за куртку, чтобы притянуть к своей пышной груди: — Иван, соберись, — тормошила меня она, — этот человек использовал разные виды доспехов, чтобы летать?

— О, чёрт, теперь я понял. Анну интересует

броня и её возможности! Она что-то задумала или что-то держит в тайне? Недаром она хочет знать… Мои глаза расширились, когда наконец уловил связь.

— Хорошо, да. Фактически вся его карьера героя была связана с различными видами доспехов.

Её лицо засветилось такой страстью, с какой обычно относится к кексам, ей даже пришлось слизывать с губ слюну, когда я начал описывать некоторые из своих любимых комиксов.

Забавно, я пытаюсь объяснить науку, а они считают меня сумасшедшим… но привнося вселенную Marvel в этот волшебный мир, выгляжу вполне вменяемым. Мне нравился энтузиазм Анны, с которым она отнеслась к моему рассказу, и я принялся перебирать в уме все детали, которые только мог вспомнить.

Вопросы эльфийки были точными — она даже вытащила на свет то, о чём я давно забыл. Через несколько минут Трак надоело бездействие, и она начала двигаться. Фалдон издавала тихие стоны, выискивая в грязной земле что-нибудь съедобное.

Под обстрелом вопросов Анны я забыл, что очень голоден, но мой желудок напомнил об этом, снова громко застонав. Анна быстро сунула мне в руки зажаренную ногу, жестом велев продолжать разговор.

Именно это и делает её страшной. Когда она одержима какой-либо новой идеей, то погружается в неё на полную катушку. У меня такое чувство, что в будущем мы будем много говорить о комиксах. И это, если подумать, лучше, чем пытаться объяснить Григу, что такое современное огнестрельное оружие. Но за пределами Голливуда я ни черта об этом не знаю.

Хотя… возможно, у меня есть идея или две.

Глава 24

В конце концов мне удалось удовлетворить любопытство Анны. Конечно, это была лишь временная отсрочка, но, кажется, я достаточно дал ей пищи для размышлений. Её глубокая сосредоточенность и погружение в свои мысли немного пугала, но пока эльфийка всё обдумывала, я мог спокойно рассмотреть «Венчур».

Дирижабль был очень сильно разрушен. Вокруг него светилась магия, когда из него убирали сломанные части, вынимали и складывали якоря от разрушенных шаров. Зазубренные дыры в корпусе обрабатывались пилами, часть древесины сглаживалась с помощью магии, часть просто отрывали и выбрасывали.

Но один аспект действительно беспокоил меня — недалеко от корпуса дирижабля на земле лежали только две огромные бронзовые канистры, которые служили двигателями маны снаружи корабля. Для полета «Венчура» использовалось пять таких канистр. Убрать их должны были только в том случае, если бы они оказались полностью разрушенными и представляли опасность для корабля.

Анна всё ещё размышляла над информацией о броне и рассеянно прижалась, когда я погладил её по спине, положив подбородок

на макушку. Тепло её тела успокаивало, пока я обдумывал то, что видел впереди себя.

Только два двигателя и никаких шаров. Корабль не может летать, это очевидно. Может, вся эта математика мне и не по зубам, но я узнал достаточно, чтобы понять основы. Многие трубопроводы выглядят проржавевшими, значит, двигатели чуть не взорвались. А может, и взорвались? Это просто огромное везение, что никто не пострадал.

Я поцеловал кончик уха Анны, но она даже не заметила этого, целиком поглощённая своими мыслями. Её руки беспокойно двигались за моей спиной. Могу держать пари на то, что она представляет себе, как будет летать…

Беспокойство немного улеглось, когда я увидел минотавра, отдающего команды группе студентов, использующих магию в качестве подъемного крана. Это явно была Берта, и, немного поискав глазами, обнаружил маленькую зеленокожую фигурку друга возле сломанных двигателей.

Грузик без труда уловила моё волнение через связь и, сотрясая землю, тут же потопала по направлению к Григу. Наше не слишком деликатное приближение стало ещё более очевидным из-за возникшей вокруг тишины. Большинство учеников просто замолчали, а один даже сплюнул на землю, глядя на меня.

— Клянусь богом, если ты ещё раз так сделаешь, я свяжу твои щупальца в узел, ты, кальмароголовый ублюдок, — проворчал он тихо, но достаточно отчётливо.

Сочувствие к тому, что я мог напугать их своим поведением быстро исчезло.

Я делал глубокие вдохи, чтобы сохранить спокойствие, когда мы подъехали к Григу. Бес раскрыл блокнот и что-то писал в нём стилусом с кристаллическим наконечником. Очки делали его голубые глаза ещё больше, и линзы постоянно вращались, пока он просматривал двигатели.

— Эй, Иван, ходят слухи, ты пытался взорвать нас всех, а потом вызвал орду монстров. Хочешь поговорить об этом? — спросил Григ.

— Что я сделал?!! — я заморгал, пытаясь осмыслить сказанное и хоть что-то ответить, но мог только потрясённо смотреть на друга.

Увидев отражение его лица в бронзовом двигателе, уловил лёгкую улыбку на губах. — Ах ты, чёртов ублюдок, это было подло! Но ты меня провёл, — сказал я.

Григ разразился хохотом, и его похожие на крылья летучей мыши уши затрепетали по обе стороны головы. — Не мог удержаться, чувак, видел бы ты своё выражение лица! Но чёрт возьми, что произошло? — бес опустил блокнот и наклонил голову, посмотрев на Анну, которая всё ещё прижималась к моей груди и выглядела очень странно, витая в своих мыслях. — Анна, в порядке?

— Она заинтересовалась магическими доспехами моего мира и теперь обдумывает информацию, не обращай внимания, — сказал я и принялся объяснять всю ту чушь, которая произошла после того, как Григ был ранен кургеном. Бес забрался на Трак и уселся рядом с головой фалдона, слушая мой рассказ.

Друг очень внимательно и не перебивая выслушал меня, иногда делая заметки в своём блокноте, а затем начал задавать вопросы.

— Ты сказал, что нашёл много поврежденных якорей-шаров внутри корабля? — задал он свой первый вопрос.