Академия альфачей, или всем лечь на лопатки!

Ночка Аркадия

Это и есть одна из характерных особенностей либри?

Шух-шух. Крылья трепещут, порождая мягкий ветерок. А миг спустя неторопливо возвращаются в начальное положение, растворяясь в переливающемся узоре на спине парня.

Эни еще раз массирует плечи и несколько раз наклоняет голову то в одну, то в другую сторону. Потом сдергивает свежую белоснежную рубашку с вешалки и резко поворачивается, одновременно натягивая ее на плечи.

Опомнившись, отскакиваю от двери. Со всеми этим завораживающими зрелищами, я совершенно

забыла, что сидела, скрючившись на корточках, да и о малых размерах прихожей тоже не вспомнила. Так что мое стремительное и грандиозное отступление завершается не менее зрелищным провалом.

Врезаюсь спиной в противоположную стену и, оглушенная, сползаю на пол. Вышедший в прихожую Эни застает меня - развалившуюся в позе прикорнувшей морской звезды и раскинувшую в стороны руки и ноги, Маляву, сразу же пристроившегося лысым клубком у моего бока, и Радика, успевшего подставить мне под затылок одну ногу в ботинке и одну мохнатую лапу.

– Ты, по-моему, сказала, что беседка тебя устраивает.
– Эни тоже присаживается на корточки на пороге своей комнаты.
– Но полежать захотела именно здесь?

— Рассматриваю все варианты, — бодро отзываюсь я.

Эни не бросается мне на помощь. А почему? Да потому что я старательно делаю вид, что все так и задумано. Философски зыркаю в потолок и дергаю плечами, словно и правда приноравливаюсь к узкому пространству прихожей. Да и живность моя не подводит. Неплохо дополняет общую картину моего «не все дома, но вы все равно на всякий случай постучите» поведения.

Одариваю Эни улыбкой. Не признаваться же ему, что я — бесстыдно подглядывающая за голенькими мальчиками кривоножка.

Если подумать, он крылья расправлял явно для того, чтобы чуть-чуть поразмять. Но делал это не на виду у всех и не снаружи, где места уж точно побольше, чем в комнате. Возможно, крылья небесных либри — а они у него просто мего круть — это не то, что показывают всем подряд, а демонстрация их во всей красе — и вовсе момент жуть какой интимный.

А я тут уже и попялилась вдоль и поперек, и каплями пота, как росой на листиках, покрылась. Короче, от заявленного образа скромницы отскочила эдак километра на два.

— Все же рекомендую выбрать беседку. — Эни кивает на входную дверь. — Тут изрядно дует, да и я могу нечаянно на тебя наступить ночью.

Пристально вглядываюсь в его лицо. Он по-прежнему приветлив, а значит, ничего не заметил.

Вот и хорошо, а то мой полет фантазии на время заклинило. Не уверена, что смогла бы сносно оправдаться.

— Хватайся. — Эни тянет ко мне руки, и я, конечно же, от помощи не отказываюсь. — Новой записки от ректора пока нет. Так что предлагаю распаковать коробку, а затем следовать нашей договоренности.

— Согласна по всем пунктам. — Меня с легкостью вздергивают на ноги.

Эни берет неподъемную коробку и возвращается в оранжерею. Следую за ним. Взгляд от

его спины оторвать сложно. Он снова распустил волосы, и мягкие ванильные локоны раскачиваются в такт его мерным движениям, скользя по ткани рубашки. А мне все мерещатся всполохи от его крыльев-тату.

— Можешь уже снять блейзер, — говорит Эни. Голос его звучит отчего-то глухо. — В коробке наверняка найдется что-то полезное.

— Угу.

Чужую вещичку я ношу не от того, что мне это нравится, но как-то не хочется распространяться о своем непарадном рюшечном прикиде.

— Если будешь продолжать в этом ходить, — Эни останавливается на верхней ступени лестницы и оглядывается на меня через плечо, — Люкос может решить, что ты не против его присвоения.

— А что он присвоил?

Эни толкает плечом дверь и устраивает коробку у стены. И только потом поворачивается ко мне.

— Тебя.

— Меня?

— Да. Люкос присвоил тебя себе.

Глава 32. Локаторы и женушка

Меня присвоили. О как. Не помню такого факта. Видимо, я на этом моменте моргнула. А заодно и чихнула. Ну, и зевнула, как пить дать. А то такое дело — в недвижимость записали, - а я ни сном, ни духом.

Я точно заметила бы, если меня долбанули бы дубиной по макушке и уволокли бы в пещеру. Но, честно говоря, нынче редко наблюдаю собственнические замашки у мужчин. Все больше слабохарактерные встречаются. Но это чисто из личного опыта. Сейчас чаще сами дамочки не теряются, а нацеливаются на потенциальных жертв своей страсти, виртуозно выводят их из строя, а потом утаскивают в свои будуары.

Взять ту же Олю и ее благоверного. Гоша был с самого начала обречен вечность любить, холить, лелеять ее и выкладывать малюсенькие зефиринки в форме цветочка в ее кружку с какао.

Шевелю мозгами, припоминая последние события. Реджи говорил что-то подобное - про знак присвоения, запах метки. И что Люкос забрал меня себе. Да и Нико, хорошенько обнюхав меня, заявил, что Люкос «уже здесь отметился».

Надо бы уточнить нюансы всех этих меток, а то моргну в следующий раз, а на меня уже и документы о праве собственности выписали, а внутренние органы по континентам авансом распределили.

– В чем прикол?
– дотрагиваюсь до воротника блейзера.
– Мне говорили о «метке». Это она и есть? То есть тот факт, что я напялила на себя чужую вещь?

– В северных землях считается, что, отдавая кому-то что-то из своей одежды - буквально со своего плеча, - ты тем самым заявляешь права на обладание этим созданием. «Присваиваешь» себе.
– Эни досадливо морщится и качает головой.
– Больше, конечно, это распространено среди тех, кто придает запахам особое значение. Некоторые существа усиливают эту «метку» или по-другому, знак присвоения, собственным запахом, чтобы никто и не думал посягать на чужое.