Академия альфачей, или всем лечь на лопатки!

Ночка Аркадия

На первый взгляд кажется, что некто ошибся и прифотошопил усы намного выше положенного места. Но нет. Черная мохнатость бровей у наставника заканчивается внезапной волосатостью, добирающейся до груди. Это как два пушистых хвостика, прикрепленных к половинам бровей по бокам и ниспадающих роскошной волной. Или те же пышные усы - но на бровях. И глаз-то за ними почти не видно…

Интересно, нас ожидают требования в духе «поднимите мне брови»?

– Добрый день, профессор Ярый, - вежливо здоровается Эни.

Бровастый окидывает меня мрачным взглядом и грузно наклоняется

вбок, упираясь левой ладонью в согнутое колено. Он тоже сидит на стуле, закинув ногу на ногу - в полнейшей мужицкой манере.

– И что это за бредятина?
– интересуется он, не утруждая себя ответом на приветствие парня, и тычет в меня вздутым пальцем.
– Выглядит слишком хилым даже для беты. Да и смахивает больше на самку.

– Это не бета. И она - девушка.
– Эни запредельно тактичен. От его ангельских интонаций даже саму совесть потянет исповедаться.
– Разве ректор Тунгусский не сообщил вам подробностей?

– Он сказал, что поручает мне взять под опеку сотого студента.
– Ярый переводит угрюмый взгляд на Маляву.
– Но не уточнил, что это девка.

Читай на Книгоед.нет

Ну, спасибо, Мишаня, удружил. Сюрприз устроил.

А наставник у меня - чудо. Прямо ванильная плюшка.

Отвечаю улыбкой на его угрюмость. Это продолжение моей тактики «паиньки».

– Она - сотый?
– Ярый морщится и корчит рожу еще раз, когда Эни подтверждает его опасения кивком.
– Значит, пробралась через магию условий, подготовленную для беты. Как?

– Не знаю, - кротко откликаюсь я.

– Не знаешь?

Судя по мордашке моей ванильной плюшки, я - наивысшее разочарование всей его просветленной жизни.

– Выйди.
– Ярый указывает Эни на дверь.

Оглядываюсь через плечо как раз в тот момент, когда Эни наклоняется ко мне. Мы неловко соприкасаемся носами, и он чуть передвигается, чтобы шепнуть мне в ухо: «Он ведет предмет - искусство духа, стратегии и боя».

Напоследок парень ободряюще сжимает мое плечо и покидает аудиторию. Мы остаемся наедине с Ярым.

Тишина угнетает. Да и от взгляда «наставника» лучше не становится.

«Запакуйся в коробочку и бандеролькнись в сторону Африки», - просят, нет, требуют эти черненькие горошинки глаз, которые смутно просматриваются под роскошной волосатостью бровей.

— Здрасте, — разбавляю я тишину уверенным приветствием. Если меня куда-то собираются послать, то надо хотя бы убедиться, что пункт назначения располагается максимально близко от моего дома. — Меня зовут Ася Лютикова.

— Здрасте, — передразнивает меня Ярый и смачно сплевывает прямо на пол. — Ты даже не представляешь, сколько сил было вложено в подготовку к испытанию для стипендиата. Не один месяц! Все эти нюансы с заклинаниями и условиями, которые требовалось соблюсти для сбалансирования пространств и улавливания инстинктивного состояния куги. Выбор момента, полигона, отбор участников, дополнительное изучение поведенческих особенностей твари. Это был полномасштабный проект, проработанный целой командой. Я… — Мужчина теперь уже тычет пальцем в Маляву. — Я лично отслеживал эту кугу и сопровождал

перемещение на бесконтрольные земли. И что в итоге? Месяцы трудов запарывает девчонка, которая даже не знала, что вмешивается в академическое испытание. Так? Раз ты сама сказала, что не в курсе, как все это получилось!

Судя по интонационным излишкам, самый страдающий здесь — как раз мой наставник. Который, к слову, явно не в восторге от возложенных обязанностей.

Полномасштабный проект говорите? Подготовка на много месяцев? Молодцы. Гордость берет за таких умельцев. Вот только, как оказалось, не таким уж этот проект и проработанным был. Раз его так легко запороть.

Ясный кексик, носом в это профессора Ярого я не тыкаю. Обидится еще. Он и так весь на нервах. Жилки на бицепсных шариках раздуваются, да и брови ходуном ходят. А еще, кажись, проректоры не делятся с ним содержимым своей фляжки.

— Мне совестно, — признаюсь, но сразу добавляю: — Однако полностью виноватой себя не считаю. Я просто хотела помочь песику.

— Песику? У тебя глаза на заднице, овечка? Не видела, что это демоническая тварь, а никакой не пес?!

Не, если кудрявая и разик ступившая, так сразу овца? Нелогично.

— Вам бы кота тети Томы увидеть.

— Что за Тома? — недоумевает Ярый.

— Подруга моей бабуленьки.

— Причем тут бабуленька?!

— Вопрос в коте.

— У меня к коту вопросов нет.

— А зря! — гну я патетикой.

— Почему мы вообще говорим о коте?! — Мой недонаставник от раздражения даже меняет позу и подается вперед.

— Потому что он — сфинкс. Это существо полностью состоит из кожистых складок и двух проникновенных глаз, если вы не в курсе. Тетя Тома специально купила его, чтобы дядю Веню от водяры отучить. Он принимает на грудь, процесс смакования идет, а после она ему сразу кота подсовывает — и обычно в темное время суток. Типа «окстись, болезненный, черт уже пришел за твоей душонкой». Дядя Веня от такой морды вблизи мигом трезвеет. А еще тетя Тома подумывает купить белочку…

— К чему это все?!

— К тому, что живность всякая бывает. — Похлопываю Маляву по лысой голове. — И страшненькая тоже. Но это вовсе не значит, что ее не нужно спасать от чужих издевательств.

— Ты что, себя оправдать пытаешься, овечка? — Ярый с подозрением прищуривается.

Если честно, то заболтать. Я к наставнику с какой целью так рьяно рвалась? Правильно! Чтобы разузнать о путях побега отсюда. А тут, получается, мне сходу везет. Бровастый Плюшка меня заранее на дух не переносит и жаждет спровадить из академии.

Идеальнее не придумаешь.

— Верно, я оправдываюсь. — Весьма натурально шмыгаю носом. — От меня одни неприятности. И дальше наверняка будет хуже! Надо бы меня отослать отсюда домой в качестве наказания.

Ярый молчит. Только бровями шевелит — шурх-шурх, вверх-вниз.

Так, еще пара секунд, и оконные стекла точно подвергнутся опасности. У меня уже щеки раздуваются. Еле сдерживаю хохот. А ведь амплуа-то у меня сейчас — раскаявшаяся потерянная девчуля. Поругать, пожалеть и отпустить с миром. Ну, пожалуйста.