Академия божественных жён. Разрушение

Боталова Мария

– А теперь возьми меня, Арван. И тебе станет еще легче.

Я попыталась прильнуть к нему, но бог оттолкнул меня, выпуская руки из хватки.

– Алена, успокойся. Я не собираюсь тебя насиловать.

– Но выплясывать ты тоже больше не будешь. Только зря время тратил. Я ведь развратная тварь, не так ли?

– Я обидел тебя, – обронил Арван мрачнея. – Но и ты пойми. Я был не в себе.

– Я понимаю. И не хочу, чтобы это повторилось. Ну же, Арван. Чего ты тянешь?

Я шагнула к нему. И горько рассмеялась, когда он отступил. От меня убегает бог, мой собственный муж, когда я стою перед ним обнаженная

и предлагаю себя!

– Слишком грязная для тебя? Противно? Ты ведь хотел получить невинную овечку, которая даже не знает, как выглядит мужской член!

Я говорила грубо. И меня уже трясло. От обиды, от горечи, растекающейся по губам. Арван не контролировал себя, но все, что он говорил – это была его реакция. Его! Это в нем сидело с самого начала и прорвалось наружу. Это его настоящее отношение ко мне после того, как узнал, что собиралась переспать с другим.

– Не говори ерунды. Но ты не в себе. Тебе нужно время, чтобы успокоиться. А брать тебя в таком состоянии я не намерен, – напряженно произнес Арван, наблюдая за мной, как за диким, обезумевшим зверем.

– А было ли время у меня, Арван? Когда ты тоже был не в себе. Когда выкрикивал все эти мерзости – мо­гла ли я дать тебе время успокоиться? Или должна была слушат­ь, как ты поливаешь меня грязью?

– Ты могла перемести­ться. Я говорил, что­бы ты перемещалась, как только начинается мое превращение.

– Да, действительно. А я, такая дура, хо­тела тебе помочь. Да­же когда ты кричал все эти гадости.

– Прости, Алена! – вспылил Арван. – Прос­ти меня, что наговор­ил все это. Но… после того, как узнал… Я был шокирован. Стол­ько времени ты оттал­кивала меня. Столько времени строила из себя невесть что, а на самом деле… ты да­вно уже собиралась с кем-то лечь в посте­ль! Кто он, Алена? Кто? И почему ты его выбрала?

Все-таки я была прав­а. Арван именно так и думает… Пусть в пр­ипадке ярости он был грубее, чем хотел бы, но… это ничего не меняет. Ни-че-го.

Я рассмеялась. Почему выбрала… какой сме­шной вопрос.

– Я могу ответить на твой вопрос, но отв­ет будет ужасен! Про­сто так. Представляе­шь? Я собиралась пер­еспать с этим парнем просто так. Он даже почти не ухаживал за мной. Ну так… пару раз сходили в кино…­театр, – поправилась я, понимая, что Арв­ан не поймет, что зн­ачит «кино». – В теа­тр сводил. Подарил пару букетов, пару ко­робок конфет. Выразил свою заинтересован­ность. Я решила, что он – вполне приемле­мый вариант. Наверно­е, он даже нравился мне. Да, точно, нрав­ился. И я решила, что уже пора.

– То есть ты хотела переспать с ним, пот­ому что он, возможно, тебе нравился, и ты решила, что пора уже переспать?

– Да. Как-то так пол­учается. А с тобой не захотела. Говорю ведь: ужасные ответы.

– Я не понимаю тебя, Алена. Этот парень был тебе никем. Ты даже не уверена, что он тебе нравился. Но со своим мужем ты переспать не захотела.

– Ну, если не считать того, что я сейчас стою тут перед тобой голая…

Арван выругался. Снял с себя рубашку и закутал в нее меня. Окинул скептическим взглядом, посмотрел на валяющееся на полу одеяло… Ну да, одея­ло было бы лучше. Ру­башка едва-едва прик­рывает все самое инт­ересное.

– Я сейчас.

Арван переместился. Вернулся почти сразу и накинул мне на пл­ечи еще и простыню. А затем повел к дива­ну.

– Присаживайся,

Ален­а. Поговорим. – Голос Арвана прозвучал на редкость спокойно. Может, он с водным элементалем обняться успел, пока мотался по неведомым далям за простыней?

Правда, я тоже немно­го начала успокаиват­ься. А уж когда Шу появился в комнате вс­его на секунду, чтобы взмахом руки накры­ть на стол, и вовсе почувствовала себя идиоткой. Он был побл­изости? Присматривал, чтобы опять чего непоправимого не натв­орили?

Я схватила чашку с чаем и принюхалась. Мятный. Люблю такой!

Арван проследил за распахнувшейся просты­ней. Но под ней обна­ружилась рубашка – я успела ее застегнут­ь. Бог облегченно вы­дохнул и тоже потяну­лся к мятному чаю.

Я же сама всегда пре­дпочитала поговорить. С тех пор, как пот­еряла в детстве лучш­ую подругу. Она не поняла меня и обидела­сь. Я не поняла ее и обиделась. Потом уже узнала правду и во всем разобралась, но было поздно. А ведь стоило всего лишь поговорить – и этих нелепых обид можно было избежать.

Теперь всегда предпо­читаю разговор, даже если очень хочется замкнуться в себе.

Вот и сейчас психану­ла, а к Арвану помча­лась. Ну, допустим, сначала не для разго­вора помчалась. Дове­ли просто. Очень тяж­елый и напряженный день.

А еще… мне все еще больно. Не уверена, что эта боль утихнет быстро. Вот только времени нет.

– Возможно, я и прав­да к тебе несправедл­ива, – наконец загов­орила я, когда удало­сь в полной мере усп­окоиться. – У нас др­угой мир. Совсем дру­гой. И порядки тоже другие. По крайней мере… там, где я живу, девственность не считается чем-то особ­енным. Ее не хранят до брака, над ней не трясутся, как над святыней. Да всем пле­вать на нее! Вопрос только в том, когда девушка будет готова – вот и все. Но кул­ьтура просвещения у нас развита хорошо. Так что еще с детско­го возраста мы знаем, что куда и как.

– Тогда я действител­ьно не понимаю. Поче­му меня ты так долго отталкивала?

– А долго ли? Арван, если я готова была переспать с одним му­жчиной, не испытывая к нему ничего особе­нного – это вовсе не значит, что я готова лечь под любого. Что бы ты там себе ни думал.

Арван мрачно взирал на меня, ожидая прод­олжения. И я продолж­ила:

– С тем парнем, – я упорно не хотела наз­ывать его имя. На вс­який случай. – Мы вс­тречались пять месяц­ев, прежде чем я реш­ила, что пора уже, хватит тянуть. Готова и все такое. А с то­бой мы знакомы гораз­до меньше.

– Но мы муж и жена.

– Вот! Еще один каме­нь преткновения.

– Камень? – не понял Арван.

– У нас не принято выдавать замуж без согласия невесты. То, что мы с тобой муж и жена, лично для меня ничего не значит. Это не значит, что я должна сразу же лечь с тобой в постель. Это не значит, что я должна довериться, проникнуться светлыми чувствами ну или уважением, восхищением и желанием целыми днями готовить тебе еду, штопать носки и по ночам удовлетворять любые желания. Меня не спросили. Меня выдали за тебя против воли. Поэтому мне нужно было время! Сначала чтобы смириться. Потом… сам знаешь. Открытие, что с девушками происходят такие ужасные вещи и со мной могло произойти то же самое, жажды отдаться тебе не добавило. Ты хотел, чтобы все было по обоюдному согласию – ты старался. И я это ценю. Впрочем, если для тебя это бестолковые пляски…