Академия чаросвет. Тень
Шрифт:
– Кто-нибудь хочет что-то добавить? – предложила профессор Понки, обведя взглядом аудиторию. – Да, Мэдерли, говори, – подбодрила она, когда я подняла руку.
– Листья гуляки, если их высушить и перетереть, можно использовать как специи, – сказала я. – В супах и с тушеным мясом. Придает легкую кислинку и запах дыма.
За моей спиной послышались сдавленные смешки, а профессор Понки подошла к кафедре и заглянула в учебник.
– Ты уверена, Мэдерли? – переспросила она, подняв на меня глаза. – А как же ядовитые ложноножки? Не окажется ли
– Нет, – сказала я, уже жалея, что влезла. – Никто не умер.
Смех стал громче.
– Тишина, – потребовала профессор Понки. – Итак, гуляка любит почву, богатую органическими соединениями, и легко может переносить засуху, запасая влагу в стебле. Размножается почкованием. Мэдерли, – обратилась она ко мне. – Прости мое досужее любопытство, но как вы в Сумерках собираете травы? Насколько мне известно, ореол обитания того же гуляки находится за ночной границей. А пересекать ее очень опасно!
– Не очень, – возразила я. – Башня бьет в ночь метров на двести, ближе твари обычно не подходят. А гуляку можно подманить. Берешь кость, лучше овечью, привязываешь на веревку, бросаешь подальше, а через пару часов тянешь назад. Иногда, конечно, впустую. Или же кость вовсе сожрут вместе с веревкой. Но, скажем, раз из пяти можно получить гуляку. А крупного растения хватает надолго.
– Интересно, – пробормотала профессор Понки, делая пометки у себя в блокноте.
– Еще гуляку можно использовать для очищения ран, – добавила я. – Только нужно молодое здоровое растение.
– Ну, это совсем уж варварские методы! – возмутилась она. – Хотя, чисто в теории… Знаешь, это очень интересно! Хочешь написать доклад по гуляке? Я бы с удовольствием ознакомилась.
– Хочу, – согласилась я.
Доклад по гуляке? Сделаю, еще и с картинками. Напишу даже рецепт самогона на ложноножках, если это добавит мне балл или несколько.
Следующий урок вел мрачный мужчина с очень светлыми, почти белыми глазами и шрамами, от которых хотелось отвести взгляд.
– Профессор Дунгер был одним из лучших боевых чаров, – прошептал Фалько, который снова сидел рядом со мной. – Пока его, ну… не пожевали.
Уродливые шрамы сминали лицо профессора, одного уха не было вовсе, и держался он так, словно плохо владел левой половиной тела.
– Зубастая, клыкастая и смертельно опасная фауна ночи, – с плотоядным наслаждением объявил профессор Дунгер. – Вот что ждет вас на твареведении. Мэдерли, возьми конспект у кого-нибудь из группы и выучи основную классификацию. Сейчас мы проходим земноводных. Итак, зубохват, представитель хвостатых амфибий, одна из самых распространенных ночных тварей. Строение тела обычное: голова, конечности, хвост. Основные характеристики: склизкая гладкая кожа, голова вытянутая, клиновидная, вдоль позвоночника гребень.
– Только у самцов, – пробубнила я себе под нос, конспектируя лекцию.
– Совершенно верно, – подтвердил профессор Дунгер, и я виновато вскинула на него взгляд. Кто б мог подумать, что у него такой отличный слух –
– Она его, небось, еще и съела, – выкрикнул кто-то с задних парт, и реплику поддержали дружным смехом.
Фалько тоже хмыкнул и, спохватившись, виновато глянул на меня.
– Вообще-то ты тоже ел зубохвата, – сказала я, повернувшись к нему. – Да-да, бубочки в кляре, с чесночным соусом.
Фалько позеленел, а профессор Дунгер улыбнулся, продемонстрировав отменно белые зубы.
– У зубохвата довольно нежное мясо, напоминает курицу, но запах специфический. Увы, чесночного соуса у меня не было… Тем не менее, он вполне съедобен, особенно если нет альтернативы. Что ж, я рад, что в нашей группе появился, так сказать, практик.
– А зачем нам вообще вот это все? – страдальчески протянула Лекса, тряхнув медными локонами. – Если даже мы попадем в ночную стражу, то не затем, чтобы охотиться на ящериц и лягушек. Казны наверняка хватит на то, чтобы обеспечить чаров достойным провиантом.
– В Ночи может случиться всякое, – ответил профессор Дунгер. – Зубохват относится к условно опасным тварям. Первым он не нападет, если только вы не подойдете близко к кладке. Однако укус у него очень болезненный. В длину зубохват достигает метра, но половина – это хвост. А вот его ближайший родственник, брогорох, совсем другое дело…
Я конспектировала, слушала, отвечала на вопросы, и внутри зрело какое-то новое чувство. Словно я попала не домой, нет, но туда, куда должна была. Словно здесь мое место.
А когда я перешагнула порог кабинета прорицания, ко мне навстречу стремительной походкой направилась высокая рыжая женщина. Сходство с Фалько было очевидным: рост, огненная грива. Остановившись напротив, она сгребла меня в объятия и крепко прижала к груди.
Я застыла, не зная, как реагировать, пока женщина слегка покачивала меня и вздыхала. Я покосилась на Фалько, и тот похлопал ее по плечу.
– Ма, ты ее пугаешь.
– Прости, Мэди, – всхлипнула она, отстранившись. – Ох, бедная девочка… Садись вот туда, ты ведь любишь сидеть у окна.
– Вообще-то это мое место, – заметил один из парней, зашедших в кабинет следом за нами.
– А ты, Дин, привыкай уступать женщинам, – отрезала она. – Тебе это умение еще очень пригодится, с твоими-то шестью дочерьми.
– Сколько? – в ужасе пискнул Дин. – Мадам Фокс, вы шутите? Скажите, что вы пошутили?
Она в ответ лишь загадочно улыбнулась и пошла к кафедре, а я на прямых ногах дошагала до парты у окна и села. Повернулась к Фалько.
– Это моя мама. Фелиция Фокс. И она видит будущее, – тихо пояснил он. – Знала бы ты, как это бесит! Она никогда не спрашивает, что я хочу на завтрак, отвечает на вопрос, которого я не задавал, а хуже всего – наказывает за проступки, которых я еще не совершал! Вот сегодня с утра она обозвала меня ябедой. И только сейчас я понял – почему. Ох, мама, я и правда ябеда…