Академия для наследников
Шрифт:
– Морин, – хватка немного ослабла, и я смогла поднять голову, чтобы посмотреть прямо в глаза преподавателя. – Я абсолютно ничего не понял. Спустился, потому что подумал, что задерживаться вы можете только в тоннеле. И уж никак не ожидал увидеть вас сидящей на полу. Что произошло?
– Я… – замялась, не зная, как рассказать Гейлу о том, что со мной случилось. – Стала вместилищем для души одного погибшего мага. Сегодня третий раз он показывал мне…видения. И сегодня я узнала, что его зовут Цериус Идипикус, Гейл! И его убили! Убили, метнув нож прямо в грудь! – я зашлась непроизвольным кашлем, и меня снова укрыли в теплых объятиях, которые я восприняла как нечто само собой
– Его убили, – уверенно сказала я. – Убили кинжалом.
– Ну–ну, Морин, не волнуйтесь, все будет хорошо, – меня даже по спине погладили, только вот ответная реакция вряд ли бы обрадовала дейтвующего из лучших побуждений мага. Действия Гейла вызвали желание прильнуть к нему довольной кошкой, а сами прикосновения породили смутный непонятный жар, которого я, к удивлению, совершенно не испугалась. Не к месту вспомнился Дарий: от его слишком пристального внимания хотелось избавиться и помыть кожу там, где он до меня дотрагивался. Прикосновения Гейла…хотелось сохранить на себе. Святая жизнь! И о чем я только думала? Я попыталась взять себя в руки и вернуться к теме разговора.
– Боюсь, что ничего не будет хорошо, стор Эвангелион, – я специально официальным обращением воспользовалась, – потому что убийцу я тоже узнала…
– И кем же он был? – в голосе некроманта послышалось неподдельное удивление.
– Покойный король – Дюрэй Маерийский…
Тут уже меня от широкой и теплой груди отстранили:
– Такими обвинениями не разбрасываются, Морин. Как вы могли быть знакомы с Дюрээм?
Я прикусила язык. Конечно, как Морин – не могла…зато Армина всю родословную жениха с портретами выучила наизусть. Но я решила, что стоит выкрутиться, а потому пролепетала первое, что пришло в голову:
– Нам в школе при Академии показывали. В качестве наглядного пособия по королевству. На тот момент правитель уже сменился, и нам устроили что–то вроде путешествия в историю.
– Похвально, – признал некромант, – не вспомни вы этого, никогда бы не стал известен предполагаемый убийца.
– Предполагаемый? – удивилась я.
– Хотите узнать точно? – ох, этот приглашающий взгляд мог означать только одно: Эвангелион Эндорийский что–то задумал!
– Хочу… – на одном дыхании выпалила я, понимая, что за ним хоть в огонь, хоть в воду.
– Пойдемте, – Эвангелион встал и помог подняться мне. – Миленькая форма, – с улыбкой прокомментировал новое одеяние некромант, и я почувствовала, как краска стыда стремительно заливает лицо.
– Что вы собираетесь делать? – чтобы не смущаться сильнее, я решила сменить тему.
– Использовать вас по прямому назначению, – загадочно улыбнулся синеглазый брюнет. – Медиум, Морин, вы – медиум, – тут же пояснил он, поскольку я уловила явную двусмысленность. – Будем вызывать Цериуса.
С этими словами некромант развернулся и отправился в сторону корпуса Смерти – как раз туда, куда ранее держала путь и я. Вечер обещал стать незабываемым.
Долго мы не прошли – я помнила, что все ритуалы принято проводить в подземельях – так что через два зала остановились. Эвангелион обернулся и произнес:
– Посидите, Морин: мне нужно будет подготовиться.
Достав из углубления в стене мел, он, как и Амон ранее, принялся рисовать на полу залы
– Морин? – голос Эвангелиона отвлек меня от задумчивости. – Готовы?
Перед тем, как кивнуть, проследила за медленными движениями некроманта: как поднимался, кладя мел на место, как отряхивал руки от остатков белой пыли, возвращаясь к начертанному кругу, как смотрел на меня в ожидании ответа.
– Конечно.
Сама я в это время как раз размышляла, готова ли буду к тому, что придется столько времени проводить бок о бок с магом, к которому, кажется, начинаю испытывать далеко не дружескую симпатию. И совсем не его авторитетом я восхищалась сейчас. Что это? Неужели становлюсь одной из тех девчонок, которые, думая, что их никто не замечает, прожигают взглядом спину Эндорийского? Да нет, не могло этого быть, я же сразу для себя приоритет расставляла. Тогда откуда же странное ощущение единства, возникающее каждый раз, когда Гейл дотрагивался до меня? Нет, нет и нет! Нельзя позволять расцвести внутри этому чувству, нельзя! В нынешней ситуации, если узнает еще и Дарий, мне несдобровать. За мной стоит весь Биор, и я не имею никакого права подводить свое королевство.
Замотав головой, желая избавиться от непрошеных мыслей, я поднялась со скамейки и подошла к некроманту. Одобрительно улыбнувшись, он протянул мне руку:
– Доверяете мне, Морин?
Что за вопрос такой? Впрочем, необычность его Гейл пояснил сразу: из тьмы, сошедшей с другой руки мага, появился кинжал с темным лезвием. Медиум с помощью крови должен будет привязать духа к себе? Я вложила ладонь в кисть некроманта:
– Как самой себе.
И не было в этих словах ни капли лжи, но Эвангелион на мгновение странно прикрыл глаза. Затем развернул мою руку и сделал осторожный разрез на внутренней стороне запястья.
– Это позволит духу разговаривать, находясь в вашем теле, – пояснил мужчина.
Конечно…Цериус ведь ни слова не произнес, вселяясь в меня! Вот для чего нужны были некроманты – чтобы обеспечить магу времени полный спектр возможностей для быстрого решения своей незаконченной задачи! Эвангелион тем временем вновь развернул мою руку, и кровь закапала в центр созданного мелом круга.
– Достаточно, – произнес преподаватель, намереваясь заживить мою рану, но я отозвалась быстрее:
– Я сама, стор Эвангелион. Занимайтесь вызовом мага.
Он ничего не ответил, предоставив магии жизни работать, и начал призывать Цериуса. Теперь я с точностью могла сказать: приводить в наш мир духов из потустороннего мира можно было только с помощью мертвого языка. Именно им некромант и пользовался. И пусть я еще только начинала его изучать, несколько слов удалось понять: «прошу тебя», «вызываю» и «приди». Внутри круга после этого начал появляться дым, из которого постепенно проявилась фигура мужчины в мантии. Мы с Эвангелионом, похоже, с одинаковыми чувствами наблюдали за тем, как однородная масса оборачивается серо–голубой тканью с серебристой отделкой, а лицо мага принимает улыбающееся выражение с толикой грусти. Наконец, когда образ был завершен, Цериус Идипикус взглянул вниз – как раз туда, где была моя кровь, потом перевел взгляд на Эвангелиона. Некромант подтвердил: