Академия Драконесс. Восход теней

Геярова Ная

Сестры переглянулись, и Лейла, нахмурившись, сложила руки на груди.

– А чего она начинает?

Найли насупилась.

– Так ты первая сказала, что я замуж хочу. А я не хочу.

Лейла было открыла рот ответить, но поймала мой суровый взгляд и замолчала. Вскинув голову, отвернулась и, вернувшись на кровать, продолжила укладывать волосы.

С какой-то из сторожевых башен раздался звук горна. Не тот, которым нас будили. Это был совсем другой. Мы, позабыв о распрях, выбежали на балкон. Отсюда было

видно, как открываются ворота института. Через пару минут в них начали въезжать кареты.

– Родители! – радостно взвизгнула Найли и кинулась из комнаты. Но едва выскочила за дверь, как послышался строгий голос распорядительницы.

– Куда направилась, красавица?

– Там приехали родители! – быстро ответила Найли.

– И что, можно нестись сломя голову? – рявкнула Маргарет. – Быстро обратно в комнату. Сидите, пока вас не пригласят на завтрак, а потом снова к себе.

– Но…

– Я сказала быстро!

– А как же?.. – расстроенно затянула Найли.

Распорядительница насмешливо хмыкнула и на весь этаж громогласно, чтобы слышали все, сказала:

– Ваши родители сначала посетят ректора, а уже потом им скажут номер комнаты и они сами придут к вам. Если вы все сейчас ринетесь их встречать, начнется хаос! Так что бегом в комнату! Надеюсь, вы там хорошо прибрались?

И, не дожидаясь ответа, распорядительница вошла к нам. Окинула все придирчивым взглядом. Провела рукой по полкам. Пристально рассмотрела занавески. Хмыкнула.

– Хорошо, – протянула удовлетворенно и направилась к двери, по пути выдав: – Сидите и ждите!

Найли проводила ее хмурым взглядом. А когда дверь закрылась, показала язык. И в ответ тут же донеслось:

– Язык вырву! Будешь как рыба, только губами шевелить.

Найли испуганно зажала рот руками.

– То-то же! – проговорила распорядительница.

– Она сквозь стены видит? – шепотом поинтересовалась Лейла.

– И слышу! – сказала Маргарет в ответ, и только после этого раздались удаляющиеся тяжелые шаги.

* * *

На завтрак нас буквально вывели строем. В коридоре находились девушки со старших курсов, которые следили за порядком. Я успела приметить Айлин. Она, как всегда, была не одна.

– Почему так строго? – спросила я ее. – Разве мы сами не можем до столовой дойти?

Спутницы некромантки по обычаю молчали. Просто переглянулись и улыбнулись. Ответила сама Айлин.

– Первый курс слишком подвижный. Бегут, кричат, устраивают гомон, толкучку. Вас сейчас выпусти самих, вы ринетесь родителей искать, встречать, кричать. Куда проще и спокойнее, если старшие вас проводят. Родители сами придут к вам в комнаты. Там покричите, порадуетесь и поговорите. Кстати, провожать родителей вам тоже не позволят.

Я вздохнула.

Айлин подмигнула.

– Это правило только для первых курсов. Там

расписание посещений совсем другое. К вам реже станут приезжать. Да и вы будете сильнее заняты. Скучать точно не придется.

– Куда уж сильнее занятость? – усмехнулась Лейла.

Айлин стала серьезной.

– Практики больше станет. Вы забудете, что такое свободное время.

– Практики? – застонали мы с Лейлой в один голос.

– Угу, – кивнула Айлин. – Особенно у боевиков и некромантов. Последние, так вообще ночуют на погосте.

Сказав это, она пристально посмотрела на Найли. Потом подмигнула ей и отошла вместе с подругами в сторону.

– Чего это она на тебя так пялилась? – полюбопытствовала Лейла.

Найли пожала плечами.

– Кто ее знает. Айлин странная девушка.

– А подруги у нее еще страннее, – подметила я. – Вы заметили, что они всегда молчат?

– Что за болтовня? – прервал нас голос Маргарет. – Или вы завтракать не хотите? Бегом за общим строем!

Мы тут же позабыли о некромантке и направились за девушками первого курса, уже выходящими из нашего сектора.

Ели мы торопливо. Боялись, что, пока сидим в столовой, приедут родители, а нас не будет. И не только мы так думали. Все первокурсники глотали почти не жуя, на ходу допивали компот и спешили к себе.

Но мы торопились зря. Наши родители пришли только к обеду.

Сначала в комнату робко постучали, и мы с сестрами наперегонки кинулись к двери. Каждая хотела открыть первой.

А когда дверь распахнулась, я поняла, почему нас не выпускают из комнат. От визга Найли можно было оглохнуть. Она кинулась маме на шею и уткнулась в нее.

– Мамуля!

Та погладила ее по плечам.

– Милая моя, дракошечка!

Следом на маме повисла Лейла. Ну и я не отставала. Вдыхая такой родной и теплый аромат мамы, я понимала, насколько же я ее люблю.

Отец, хоть и вошел со строгой миной, также не избежал наших объятий. Я впервые видела, как в уголках его глаз задрожали хрусталики слез. Они не выкатились, были скинуты властным движением руки. И уже в следующий момент папа, сделав строгое лицо, прикрикнул:

– Ну входите. Чего застыли?

И к нам вошла Лайнара. А следом кучер с корзинкой в руке. В ней лежало нечто, прикрытое полотенцем и издающее дивный аромат.

– Пирог! – счастливо воскликнула Найли.

– Лайнара! – обняла я нянюшку. – Как же я рада тебя видеть.

Кучер важно прошел по комнате и поставил корзину на стол. Лайнара, освободившись от моих объятий, тут же начала вытаскивать из нее еду. Там были булочки, пирог, любимое нами клубничное суфле и бутылка с ягодным компотом.

– Я вот нес вам гостинцы от Олти, – говорил кучер, – и все думал, главное, на глаза этой грозной бабы не попасться. А вдруг заберет? Злая она и хмурая.