Академия драконов для попаданки
Шрифт:
Она еще сильнее прогнулась, разводя ноги и подаваясь ему на встречу, такая горячая, сочащаяся, со сбившимся дыханием и растерянная от собственного желания. «Да, малышка, вот так».
— Ответь, — повторил Аморин и погрузил самый кончик пальца внутрь.
Карина вскрикнула, вцепившись в покрывало, ее голова запрокинулась, их глотки вырвался хрип.
— Да! Приятно! Очень… мне очень приятно… что… ты… делаешь…
Аморина все больше заводила эта дерзкая игра. Член в штанах поднялся и настойчиво упирается в шов.
Он продолжал ее гладить, ласкать, наблюдая, как извивается, дрожит ее упругое тело, и в голове все больше растекался туман желания. Да, похоже он сам уже плохо соображает. Какая она податливая, открытая. Кто бы мог подумать, что девушка, да еще и попавшая в другой мир, может вот так раскрыться перед вообще-то очень привлекательным (он действительно знает, что хорош), но совершенно незнакомым парнем.
С другой стороны, он не шутил, когда сказал, что ей нужна защита. Да только сейчас он очень и весьма превышает уровень необходимого для этой самой защиты. Можно было просто осмотреть ее горячую и сочащуюся…
— О… м… — стонала Кари под его опытными касаниями.
Долбанный аспид… Да как тут удержаться?
Он гладил ее у самого входа, дразнил бугорок, с удовольствием наблюдая, как Кари разметалась на его кровати, как подтягивает колени, как ее тело буквально умоляет, чтобы он сделать то, что должен делать любой нормальный мужчина с такой женщиной. Это лишало разума, но Аморин каким-то чудом умудрялся держаться. В конце концов, Кари не давала повода считать, что доверит ему свою девственность. Одно дело — его драконье обаяние, из-за которого она скорее всего и поддалась на его ласки. И совсем другое — принуждение. Такого уважающие себя драконы позволить не могли.
Но блин, какая же она манящая.
Он ведь может позволить себе еще немного?..
Не додумал.
Просто припал губами к ее пульсирующему бугорку, сквозь шум крови в ушах слыша, как застонала Карина.
* * *
Ее кружило пламя. Ледяное пламя, которое не обжигает, а греет, будоражит, возбуждает так, что теряется связь с реальностью. Кто эта девушка, которая прямо сейчас стонет и извивается от ласк незнакомого парня (дракона!)? Это она? Карина?
Кто бы мог подумать…
Как она позволила ему? Как допустила, чтобы в этой бесконечной интриге, в которую он ее втянул, они зашли так далеко? И почему все ее тело так неистово отзывается на все его прикосновения?
Ей хотелось, хотелось его, как не хотелось ни одного мужчину прежде. Хотелось, чтобы он не прекращал. Его горячие пальцы дразнили, ласкали, находили самые чувствительные точки, ее раз за разом прошибали маленькие молнии, норовя окончательно лишить разума.
Но когда его губы сомкнулись на ее самой чувствительной вершинке, Карина не выдержала напряжения.
— О боже!.. — закричала она, чувствуя, как по телу буквально пронесся
Язык Аморина затрепетал вокруг ее набухшего бугорка, затанцевал так неистово, что Карина действительно потеряла связь с реальностью. Его ласки обжигали, как может только лед, и вместе с тем, все в ней откликалось на его призыв, на требование сильного и мощного мужчины отдаться, подчиниться.
Как хорошо, как ей невыносимо хорошо. Этот трепещущий кончик языка, эти пальцы, они все еще глядят ее, о… он проникает совсем не много, дразнит, возбуждает, не дает передышки…
— Аморин… — вырвалось у нее сдавленное.
— Да… — произнес он хрипло, на секунду оторвавшись от нее, — называй мое имя…
И тут же вновь сомкнул губы на ее бугорке, стал посасывать, лизать, то мягче, то напористей, самым неожиданным образом. Карина горела. Горела вся, будто в венах вместо крови расплавленный лед, хотелось большего. Но разве она может позволить… Нет… не должна… она не должна.
Даже сейчас, на грани какого-то первобытного, животного безумия частичка сознания все еще тлеет в ней, и она говорит — не стоит отдаваться первому встречному дракону, который доставляет столько удовольствия.
Но мысль не додумала — Аморин сжал губы так, что в низу живота что-то произошло. Вспышка, яркая и острая, взорвалась, как сверхновая, все сладко сократилось в какой-то одуряющей истоме, а по телу потекло тепло, густое и расслабляющее.
Она ощутила, будто стала легкой, как пушинка, и эта пушинка летит через мир, плавно опускаясь на что-то мягкое и уютное. Никогда прежде Канина не испытывала ничего подобного и даже не могла сравнить ни с чем.
9.1
Мысли стали вялыми и размеренными, потекли спокойной рекой куда-то в розовую негу.
Что с ней? Она сейчас реально уснет? Разве можно спать после такого, или…
— Что ты со мной сделал… — пробормотала она, закрыв глаза и удивляясь, как хрипло и слабо звучит ее голос.
Карина ощутила, как рядом на постель опускается Аморин — теплый и все с тем же обнаженным торсом. Сразу захотелось к нему прильнуть, но она удержалась — слишком много всего произошло сейчас и за последний день. Еще не хватало устраивать романтику с драконом и питать глупые иллюзии.
Тем более, она сама не разбирается в происходящем.
— Только не говори, что раньше не делала такого? — прошептал дракон ей на ухо.
Карину обдало мурашками. Делала ли она такое? Да с кем?! Она же невинность для подходящего парня хранила. И вообще-то до сих пор хранит. Но ведь то, что произошло — не считается? Да?
И все же нельзя отрицать — ей дико приятно лежать сейчас на этом бархатном покрывале, чувствовать тепло дракона и ощущать, как по всему телу разливаются отголоски той невероятной вспышки. Оргазм? Это ведь был он? Ее первый оргазм?