Академия Клейто
Шрифт:
— Сид, будь добр, оставь нас наедине. — попросил я, оборачиваясь к осьминогу.
Тот кивнул, бросил тоскливый взгляд на девушку и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Катя… — начал я.
— Подожди. Ничего не говори! — девушка выставила руку вперед и резко изменилась, меня обдало таким калейдоскопом чувств, что я потерял связь с реальностью. Я не понимал, как все это может принадлежать одной русалке. Это в очередной раз показало мне, насколько она отличается от холодных существ подводного мира.
Я ощутил, как сильно она боится, но не готова это показать другим. Насколько сильно
Ее сердце болит оттого, что тот человек, которого она всю жизнь знала, оказался не ее мамой, но при этом она все равно ее безмерно любит, потому что она ее вырастила, она ее любила как родную, она никогда не выделяла ее брата по отношению к неродной дочери, что у нее ни разу не возникло сомнения, что она удочеренная. Она испытывала огромную благодарность за ту счастливую жизнь, что подарили ей ее родители.
Эта девушка даже не испытывала ненависти к Ковентине, из-за которой разрушилась вся ее привычная жизнь, из-за которой она испытала чудовищный страх. Страх не оттого, что она с ней сделает, а страх, что она действительно окажется ее биологической матерью.
— Давай все расскажем Ковентине? Посейдон сказал, что, так как она наложила это проклятие, то она и сможет его разрушить. Уверена, что она не откажет, так как ты ей очень нужен. Она ясно дала мне это понять. Она, наверное, тебя очень сильно любит, раз пошла на такой отчаянный шаг. Я не хочу стоять между вами! Может, вы будете счастливы друг с другом… — тихо закончила девушка, отводя от меня свои прекрасные глаза.
“Никто, кроме тебя, мне не нужен!” — хотелось мне крикнуть, но я сдержался. Я и так сильно напугал ее своим поцелуем, а пугать еще сильнее не хотел.
— Мне не нужна Ковентина! Я никогда не хотел быть с ней и не буду в дальнейшем. И она меня не любит. Русалки не умеют любить, Катя, впрочем, как и тритоны. У нас слишком холодное сердце…
— Что, даже у тебя? — спросила девушка, разглядывая мое лицо, словно ища в нем какие-то ответы.
— Даже у меня.
Еще неделю назад это было бы правдой. Но с появлением Кати с моим сердцем что-то произошло. Каждый день я ощущаю эти изменения, оно даже биться начало быстрее, разгоняя по телу горячую кровь, выжигая весь холод, что был в моей душе.
— Но ты же понимаешь, что иного выхода нет! Она не даст мне жить с тобой, учиться. Уже завтра, когда она узнает, что мы не разорвали нашу связь и что я не уплыла отсюда, моя жизнь превратится в ад. Я не хочу жить, постоянно оглядываясь назад, в ожидании удара в спину.
— Сид будет с тобой посещать все занятия. Он ощущает любую угрозу, он сможет защитить тебя. Также я буду рядом и не позволю, чтобы хоть кто-то причинил тебе вред. Ты мне доверяешь? — не скрывая надежды, спросил я. Мне нужно было услышать это. Это подарило бы мне веру, что я ей не безразличен, хотя бы как друг.
Девушка на некоторое время задумалась, не сводя с меня взгляда, а затем вздохнула и ответила:
— Доверяю. Только тебе и Сиду я и доверяю в этом вашем
Я готов был ликовать, по коже пробежала волнительная дрожь от осознания, что она сказала чистую правду. Я ощущал исходящее тепло, передающееся по нашей связи.
— Тогда ничего не бойся. Тебе надо только лишь хорошо учиться и поскорее овладеть своей силой, тогда ты и сама сумеешь за себя постоять. Ты намного сильнее нее, можешь в этом не сомневаться. — не выдержав, я начал глупо улыбаться, искренне наслаждаясь нашим укрепившимся доверием по отношению друг к другу.
— Но все же, почему ты не хочешь все у нее выяснить? Зачем она это сделала? — заражаясь от меня, девушка тоже начала улыбаться. Глядя на нее, мое сердце грозило выпрыгнуть из груди.
— Ковентина не простая русалка, она из могущественного рода, который в последнее время желает править Атлантидой, невзирая на господство Посейдона. И я практически уверен, что таким способом они хотели меня устранить, потому что мой род тоже некогда был могущественным, только вот я остался один… Все мои родные один за другим погибали от несчастных случаев. Я и раньше подозревал, что они как-то в этом замешаны, но доказательств найти не смог. Поэтому я и не хочу, чтобы они раньше времени узнали, во-первых, что ты дочь Ковентины, а во-вторых, что я знаю, что это ее рук дело. Мне надо все выяснить и найти доказательства убийства моей семьи.
Еще 15 лет назад я был счастливым обладателем большой и дружной семьи, которая вопреки принятым нормам действительно любила друг друга. Мы были потомками того самого Атланта, старшего сына Посейдона, в честь которого была названа Атлантида. Но кто-то стремительно, год за годом, уничтожил всех, пока не остался только я. Потому я и живу только в академии, перестав возвращаться в родовое поместье, построенное еще Атлантом. Мне было больно там находиться, осознавая, что целый род почти истреблен, а после моей смерти все это наследие и передать будет некому. А что я умру, я не сомневался. Практически каждый день я ощущал, как смерть идет по моим стопам, иногда я даже чувствовал ее дыхание на своей макушке. Она очень близко…
И только с появлением этой девушки я смог вздохнуть спокойно. Возможно, из-за нее мои недоброжелатели притихли в попытках узнать, кто она такая. А может, в стенах Академии Клейто им сложнее подобраться ко мне. Но я не строил иллюзий, что моя жизнь наладилась. Я точно знал, что рано или поздно эта нечисть повылезает из своих нор и попытается закончить начатое.
— Ох, мне так жаль, Кай! Не могу в это поверить! — воскликнула девушка, смотря на меня своими огромными голубыми глазами, в которых плескалось искреннее сочувствие. — Я тут о себе ною, а тебя такая беда! Прости меня! Я не должна была!
— Все в порядке, Катя! Ты же не знала. Я боюсь, что если они узнают, что, ты часть их семьи, то заберут тебя.
Даже несмотря на то, что сама Ковентина бросила дочь, ее родня точно заберет Катю себе, особенно если узнают, какой силой она обладает. Они захотят владеть ей единолично и запрут девушку в клетке.
— Но я не хочу этого! Я не хочу к ним! — ужаснулась девушка, плечи которой начали заметно трястись.
— И я не хочу. Поэтому и прошу пока молчать. Надо выяснить, чего они добиваются.