Академия колдовских сил. Салочки с демоном. Книга 1
Шрифт:
— Я для вас пустое место, Ирадос? — Лорд опасно повысил голос: сердился. — В ваших же интересах, между прочим.
— Простите, милорд, — ляпнула Малица, покрывшись пятнами стыда. — Я не хотела, милорд, и очень сожалею.
— Угу, как же! — не веря, отмахнулся лорд. — Ответы, так и быть, засчитываю, но больше никаких поблажек, Ирадос! — Тяжелый взгляд заставил нервно сглотнуть. — Я не шучу и официально предупреждаю, что любые тайные поползновения в библиотеку, любые ритуалы, посиделки вне общежития в ночное время и тому подобное закончатся отчислением. И вы мне за это
Саламандра кивнула. Плакали их походы в город! Хотя всегда найдется способ обойти запреты.
— Можно вопрос?
Похоже, Малица собиралась побить все рекорды храбрости.
Лорд кивнул и сложил на столе стопкой книги для занятий, те, которые собирался взять с собой. Саламандра пробежала взором по корешкам и уважительно сложила губы буквой «о». Сплошь старинные фолианты в кожаных футлярах и одна тонюсенькая, замызганная от частого использования брошюра.
— А гончие, они ведь?.. — Малица никак не могла сформулировать вопрос так, чтобы не разозлить лорда. Просто из головы не шло, как все боялись ночных охранников, а ректор смело ударил по уху.
— Гончие мои, вероятно, именно это вы пытались выяснить. А теперь забирайте письмо от матушки — и на занятия, Ирадос.
Ректор всучил оторопевшей саламандре пухлый конверт и встал, намекая: аудиенция закончена. Малица сумбурно попрощалась, снова поблагодарила и выскользнула за дверь. Тут девушку накрыла волна крупной дрожи. Нет, какая же, право слово, дура! Ректор — демон, гончих завел, они его слушаются, поджимают хвосты — первокурснику же ясно, он их хозяин. Забрал из замка свору и пристроил для всеобщего блага.
Интересно, а ректор с ними охотился? Не на зверей, а на… людей. Дикая охота — страшная вещь. Вроде никого специально не травят, просто спускают призрачных гончих, и тогда берегись! Не попадайся охоте, не становись на ее пути. Может, пощадят, может, растерзают, может, тоже сделают охотником.
Рука на плече заставила взвизгнуть и отшатнуться к спасительной стене. Показалось, будто в воздухе запахло морозцем, влагой и прелыми листьями — ароматом ноября, когда устраивают Дикие охоты. А сама саламандра стоит на лесной поляне. Одна, в смутном свете скрывшейся за облаками луны. И на плече лежит ладонь охотника, то есть самой смерти.
— Ирадос, вы в порядке? — заботливо поинтересовался ректор и поднял оброненное Малицей письмо. Фолианты спокойно парили в воздухе. — На вас лица нет. Вряд ли от недосыпания. Так кого же вы встретили за эти пару минут?
— Вас, — едва шевеля губами, ответила саламандра.
Она не понимала почему, но странное наваждение никуда не девалось. Вот она, поляна, вот луна, скупо льющая свет сквозь кроны деревьев. Под ногами — мокрая смесь земли и листвы, липнущая к ботинкам. Промозгло, щиплет уши слабый нарождающийся морозец. И демон, из плоти и крови, с арбалетом на плече. Стоит, смотрит, оценивает, достойна ли Малица жить. А за спиной его щерят пасти призрачные гончие. Они взяли жертву в кольцо и уже никуда не отпустят.
— Меня? —
— А? — не поняла саламандра и замотала головой, отгоняя наваждение.
Трубят рога Дикой охоты. Демон смотрит холодно. Малица что-то лепечет, но слова стынут в воздухе. Алые глаза гончих совсем близко. По позвоночнику струится холодок. Время тянется так мучительно медленно! Демон принимает решение, вскидывает арбалет, и… щеку обжигает боль.
— Простите, это было необходимо, Ирадос, — попытался оправдать свой поступок ректор. — У вас неимоверно расширились зрачки.
Саламандра ошарашенно смотрела на него и пыталась понять, что происходит. Ей дали оплеуху? Кажется, да. И вовремя, совсем распоясалось воображение! Так хотя бы пришла в себя.
— Спасибо, милорд. — Малица с облегчением выдохнула. — Со мной такое в первый раз. Простите.
Ректор кивнул, помолчал и спросил:
— Что вы видели?
— Ничего. — Саламандра не собиралась делиться своими постыдными фантазиями и попыталась сбежать. — Удачного дня, милорд!
Но ректор не собирался ее отпускать и сухо приказал вернуться в кабинет. Там чуть ли не насильно усадил на стул и ощупал лицо, особое внимание уделив глазам. Даже веки оттянул.
— Вот они, ритуалы! — ворчливо пробормотал лорд. — Но адепты же самые умные, ничего слушать не хотят. Довызывались демонов, Ирадос! Что видели? Меня? С хвостом, рогами и прочими прелестями?
Саламандра упорно молчала. След от пощечины скрыл густой румянец.
Нельзя не сказать, но, если скажет, лорд решит, будто она сумасшедшая, или просто высмеет. Такого унижения Малица не переживет, лучше отчисление, чем позор. С годами особенно остро воспринимается именно мнение противоположного пола, а уж если это уважаемый человек, тот, от которого зависит отношение к тебе остальных…
Малица сглотнула и уставилась на сцепленные на коленях руки.
— Разные глупости, — когда молчание затянулось до неприличия, отважилась ответить саламандра.
— Видение, — констатировал ректор. Он нервно расхаживал рядом, то и дело бросая взгляды на часы. — Реалистичное, как понимаю, то есть вовлекающее сферу чувств. Сходите-ка вы в лазарет, полежите немного.
— Я видела Дикую охоту. — Слова вырвались против воли. — Поляна, я на ней. Реальное место. Гончие. Арбалет. Глупости, одним словом, — отмахнулась саламандра, скомкав рассказ.
— Как знать, — неожиданно серьезно ответил лорд, замерев возле стола. — Как знать, — задумчиво повторил он. — Расширенные зрачки всегда говорят о галлюцинациях и прочих воздействиях на разум. Вас могло посетить пророческое видение, случается иногда. Предостережение, Ирадос, и не мое. В Империи раздолья Диких охот нет, но в Сумеречье они широко распространены. Осторожнее на практике! Только, — губы ректора тронула усмешка, — вы не меня видели, Ирадос. Я по другую сторону света, не служу владыке Закрытой империи. Вспомните на досуге, чьи черты вам пригрезились, запомните и остерегайтесь.