Академия Космических Хранителей. Елисей и ожившая планета
Шрифт:
— Как это они?
— Маги, — охотно пояснила клетка. — Врожденная способность к мимикрии. Как… Ты сам откуда?
— С Земли.
Над головой Елисея что-то пощелкало.
— Как у хамелеона.
Скоро из-за деревьев показался Урбас. Шел он один, но весьма странно шел — руки маг держал за спиной, да и в общем вид имел подневольный.
Здесь рядом с Елисеем послышался жуткий скрежет. Было похоже на то, как если бы куча старого железа медленно разваливалась на части. Мальчик нервно огляделся, но это всего-навсего рассмеялся один из дргжианцев:
— Ну и маги! Сдает Мелеха, если оставил свой курятник на таких Хранителей!
И
— А почему они такие разные? Маги, и эти, — шепотом уточнил мальчик.
— Великие дргжианцы — это Совершенная версия дргжианцев. Некогда Великие были всего-навсего двуногими мясными организмами, как и ты, бедняжка. Но Всемогущая Техническая Сила отбросила к смерти всех тех, кто не был достоин основать новую расу. Оставшиеся слились с Великим Криптоном, и стали Великими дргжианцами. И с тех пор они по-прежнему остаются непревзойденными техниками, но нет среди них ни одного мага. Потому Великие дргжианцы подписали союз с арджиннами — те отличные маги. Добровольцы становятся криптоидами, и их называют не Великие, но Магические дргжианцы.
— Ар джинны, значит… — На лбу Елисея появилась складка. И снова здесь оказывались замешаны те же самые арджинны. — Расскажи мне про арджиннов, — попросил мальчик, однако клетка продолжала хранить молчание.
— Ты чего не отвечаешь? — напомнил подросток о себе через некоторое время. — Задумалась?
— Кибер не задумывается, а криптоид — особенно, — тут же откликнулся жизнерадостный голос. А Елисей подумал, что это плохой лозунг. — Молчу оттого, что киберклетка — это Голос славы Великих дргжианцев. Что мне за дело до каких-то там арджиннов? — заключила клетка, и внезапно подалась вверх.
Елисей и сам не понял, как повис в авоське высоко над землей, а по бокам сетки объявились длинные паучьи ноги. Они быстро крутнулись на месте, и бодро зашагали куда-то.
— Ты куда?! — всполошился Елисей.
— К источнику. Пока не будет ничего страшного, расслабься, — успокоила клетка. Ноги ее переступали так быстро, что поначалу Елисей насчитал их великое множество, хотя всего оказалось — восемь.
Неподалеку, в точно такой же авоське, болтался Урбас. Вид у него был настолько отстраненный, что Елисей так и не понял — заметил его маг, или нет. Сама же клетка со стороны была похожа на шляпку гриба; на тонких ножках, и с висящей внизу сеткой.
Елисей приметил, как бешено завертелась большая антенна сбоку, ловя сигналы. И понял — сейчас будет ТОТ звук. Мальчик заранее сжался, но тут послышался голос киберклетки:
— Ладно уж, так и быть. Обычно я так не делаю, но насчет тебя запрещающих указаний не было. Кроме того, ты мне нравишься.
После этих слов в широкой ячее сетки разбежалась блестящая паутина. Вокруг все стало как в тумане, но когда прозвучал страшный визг, мальчик едва поморщился — боль не пришла.
Через некоторое время клетка остановилась, и туман рассеялся. Они стояли на деревенской площади. Ничто здесь не говорило о том, что Академия захвачена жуткими пришельцами.
Только вместо фонтана громоздились нелепые прямоугольные конструкции, а внутри них что-то монотонно двигалось и журчало. Сбоку грубой постройки
Елисей сразу почувствовал — это очень плохая штука, и напрягся:
— Что это?
— Это ПМ, переносные мастерские. Главное для них — это любая жидкость, а за прочим не постоят. Сейчас ПМ нужно изготовить всего около тысячи наножуков, и они делают это очень быстро. Так что расслабься, скоро ваш купол станет нашим, — с готовностью сообщил гриб, вновь опускаясь на землю.
Теперь Елисей больше не болтался в авоське, а снова пребывал в клетке на земле. Рядом, спрятав под себя суставчатые ноги, присела вторая.
Урбас по-прежнему пребывал в прострации, и не замечал ничего вокруг. Больше рядом, за исключением двух разумных клеток и одного завода с наножуками, никого видно не было.
Впрочем, Елисею и этого соседства хватало с излишком.
Глава 4
Три попытки сбежать. Урбас на свободе. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
Ох, как рад был Елисей видеть мага живым и здоровым! А главное — тот оказался первым человеком за долгое время. Теперь, оказавшись в непосредственной близости от мага, мальчик приложил ладошку ко рту, и тихонько позвал:
— Урбас!
— Да, зря я тебе не поверил. Глупо с моей стороны, — криво усмехнулся Урбас, но клетки дружно перебили:
— Пленным разговаривать нельзя! Карается, как попытка сбежать. — Прозвучал писк, и Елисей почувствовал жгучий удар.
Молниеносно пронизав ступни, заставив мышцы икр судорожно сжаться, синеватая молния ушла обратно в пол. Мальчик вскрикнул, и лицо его исказилось; ноги больше не держали Елисея, и он мешком осел на пол. В соседней клетке так же безвольно рухнул Урбас, застонав сквозь сжатые зубы.
Боль постепенно уходила, и наконец-то Елисей смог подняться. Мышцы надсадно заныли, но онемение отступало. Мальчик заметил, что Урбас уже стоит на ногах, и как-то странно дышит.
Маг то понемногу заглатывал воздух, то большими порциями, но обратно не выпускал нисколько. В какой-то миг лицо Урбаса страшно покраснело, а глаза подернулись пеленой.
Пребывая в таком состоянии, маг стремительно присел, и принялся разматывать с ноги длинный шнурок. Урбас делал это так быстро, что уже через несколько секунд тонкая витая веревочка повисла в руках. Но тут спохватилась клетка, в которой сидел непокорный маг, и раздалось угрожающее:
— Расцениваю, как попытку сбежать.
После — знакомый писк и запах озона, как после грозы.
Елисей уже приготовился увидеть, как Урбас сжимается от боли в комок, но маг лишь мимолетно дернулся. Более не отвлекаясь, он продолжил свое занятие: соединив концы веревочки вместе, тряхнул полученной петлей в воздухе, а потом, хитро перекручивая, сложил в жгут. И, прямо на глазах у Елисея, тот начал менять цвета из золотого в белый.
Однако маг не обращал на эти чудеса никакого внимания. Урбас что-то забормотал, и в руках у него полыхнуло яркое зарево, оставшись в виде короткой голубоватой палочки. Все это случилось так быстро, что Елисей не успел и глазом моргнуть. И тут послышалось снова: