Академия которой нет

Хаимович Ханна

Анаис шагнула назад, и все исчезло. Она стояла в комнате, заваленной фантасмагорическим хламом. У приоткрытой деревянной двери.

— Любопытно, — сказал Ритто, тоже отступая и захлопывая дверь. — Что ж, госпожа Инфорт, давайте поищем передатчик. Он должен быть где-то у входа. Минуточку, а это здесь откуда?

Анаис успела испугаться, но «это» оказалось всего лишь котом. Серое полосатое создание сумело как-то просочиться в «прихожую» — то ли шмыгнуло в кольцо маячка незамеченным, то ли и вправду, как гласили поверья, обладало магией.

Задрав хвост, кот приблизился к

двери и тщательно обнюхал порог. А затем развернулся, брезгливо потряс задней лапой и вальяжно направился прочь.

Эпилог

По краям огромной площади еще сновали уборочные машины, спешно утаскивая в свои бездонные недра остатки строительного мусора. Но на них никто не обращал внимания. Все смотрели на пестрые киоски в центре площади, разглядывали сперавийцев в попугайских нарядах и изучали десятиэтажное здание — виновника сегодняшнего торжества.

— А мне, наверное, было бы скучно, — сказала Анаис Ларсу. — Что это за академия, которая стоит на одном месте?

— Им не с чем будет сравнивать, — рассмеялся тот.

Это была уже третья академия магии, открывающаяся за год. Анаис не знала, кто и как это сделал и был ли здесь замешан прибор, но количество обладателей магической искры неуклонно росло. И это не считая институтов и колледжей для тех, чья искра не дотягивала до высшего уровня. А сейчас должна была состояться церемония открытия целого магического университета. «Герратско-сперавийский университет предметных чар», так звучало его название. Артефакторы Сперавии и Геррата объединяли наработки. До сих пор в Геррате не слишком хорошо владели секретами зачаровывания вещей.

На залитой солнцем площади собралась толпа. Близилась осень, но жара стояла совсем летняя. Пара дней — и придет время возвращаться в Академию. На второй курс. Анаис надеялась, что здание по-прежнему будет перемещаться каждый день. Она уже привыкла к этому. На летних каникулах, которые она проводила вместе с Ларсом в своем поместье, откуда изгнали повстанцев, ей недоставало постоянных путешествий. Просыпаешься утром — а за окном тот же пейзаж, что и вчера. Скука! Анаис бы подучилась и заколдовала поместье, но она все равно собиралась его продать. Землями интересовался научный центр по изучению магии растений — новая организация, где теперь работал Марк. Или все-таки Натан? Иногда Анаис поражалась самой себе, но с Марком она не чувствовала, что потеряла Натана.

Может, именно этого и добивался покойный брат, создавая вторую версию себя?..

— Пошли, — Ларс потянул ее за руку к киоску, с окошка которого только что сняли завесу. — Сейчас будут десерты!

— Это те, с которыми ты возился все лето?

— Ну почти. Я в шоколадном цеху был, а здесь же не только шоколад, — отчего-то сконфузился Ларс. Опять стыдится, что умеет слишком мало и должен больше?.. Он действительно все лето проработал на фабрике сперавийских десертов, которую открыл в Ниддате окончивший Академию Себастьян. Хотел соответствовать. Пусть и не иметь столько денег, сколько досталось в наследство Анаис, но хотя бы не считать гроши. Сначала Анаис была недовольна, что он вечно где-то пропадает, но потом спросила

себя: а была бы она в восторге, если бы Ларс жил за ее счет? И повод для недовольства исчез сам собой.

Сама она радостно пробездельничала все лето. Спала до полудня, читала книги, выбиралась на прогулки или танцы с сокурсниками — теми, кто жил поближе или умел телепортироваться. Побывала в гостях у Мерклин, поглазела на столярную мастерскую Энца и на вещи, которые он делал из дерева без капли магии. А еще тренировалась колдовать. Очень уж надоело быть тупицей.

— Живые десерты. Не уверена, что у меня появится аппетит, — пробормотала Анаис, следя, как вперед выдвигается стол и на нем появляются разноцветные вазочки.

Над одной порхали ломтики апельсина, гоняясь друг за другом. Над другой сахарная пудра вилась облачком и складывалась в слова. «Кто прочел, тот…» — успела прочитать Анаис, прежде чем маг-продавец схватился за зеркало и ликвидировал безобразие. Третья вдруг резво побежала к краю стола, выпустила крохотные лапки и стала подпрыгивать, преданно заглядывая в глаза первым покупателям.

— Они не живые. Просто ведут себя, как живые, — сказал Ларс. — Сперавийцы любят такие штучки. У них там целая культура десертного меню и куча правил, какой магический десерт годится для разных случаев…

— Этикет? Почему ты раньше молчал? — Анаис пихнула его в бок. — А если мы сейчас что-то нарушим?

— Да не нарушим, они сегодня специально представили только праздничные для открытого воздуха… Ха, узнал бы кто из родичей, чем я занимаюсь — хохотали бы до скончания века.

— Ну и дураки. — Анаис протянула руку к подпрыгивающей вазочке, и та сама влезла на ладонь. Из шоколадного мусса вынырнула чайная ложка, по-собачьи отряхнулась и начала тыкаться в пальцы другой руки. Отовсюду доносился смех и восторженные визги. — Вкусно же.

Было и правда вкусно. Опасения не оправдались, десерт смирно лежал в вазочке и не проявлял признаков разумности. Только посуда бегала, прыгала, тянулась к людям и всячески пыталась обратить на себя внимание. Да еще пудра, присыпка и цукаты танцевали в воздухе живым фейерверком.

Из-за киоска вынырнула Клэр с мороженым в руках. Анаис помахала ей, и Клэр подошла. На ней было легкомысленное желтое платье с глубоким вырезом.

— Привет! Когда вы вернулись с каникул? — спросила она.

— Мы еще не вернулись, мы на праздник приехали… А что, Академия где-то здесь?

— Стоит на Тополиной улице. Я все лето там просидела.

— Ха, значит, она так и будет перемещаться! — прокомментировал Ларс и посмотрел на Анаис. — А ты боялась.

— Будет, — подтвердила Клэр. — Решили так и оставить. Традиция.

— А почему ты не поехала домой? — Анаис разглядывала сокурсницу, силясь понять, что в ней изменилось. Клэр осталась прежней, но чем-то неуловимо отличалась от той неприступной и невероятно уверенной девицы, какой предстала в первый день знакомства. Нет, уверенность не пропала, как и горделивая осанка. Но из глаз ушел некий опасный огонек, как у зверя, готового, что на него в любой момент нападут. Его сменила безмятежность, прохладная и тихая, как весенняя река.