Академия Луминэрис: Пламя и иллюзии судьбы

Яретти Элис

Лира достала из-под платья узкий кинжал в нефритовых ножнах.

— Возьми. Пусть… хоть что-то, кроме твоего упрямства, охраняет твой путь.

Они крепко обнялись.

— Мы обязательно свяжемся позже, — шепнула Ария, отстраняясь, слёзы в её глазах сверкали, но не падали. — Если пересеку лес и реку до рассвета…

— Они найдут тебя, — голос Лиры задрожал, когда Ария открыла дверь. — Береги себя…

Ария лишь бросила грустную улыбку и, выскочив из комнаты в пустой коридор, промчалась, незаметно переступая места, где мог заскрипеть пол. Двор академии был пуст, пока

стражники обходили другие его части; ей удалось незаметно проскользнуть в конюшню, где пахло сеном и потом. В дальнем стойле стоял вороной конь, что давно приглянулся девушке. Он встретил её глухим ржанием, бьющим копытом о камень.

— Тихо… — Ария прижала ладонь к его морде, вспоминая заклинание из украденной книги. Руны, начертанные мысленно, вспыхнули на её коже. Конь затих, дрожа, будто под гипнозом.

Седло оказалось тяжёлым, стремена — чужими, но страх гнал её вперёд. Она вывела коня через потайную калитку, заросшую плющом, что уходила в глубь леса. Первые капли дождя упали ей на лицо, когда конь рванул вперёд, разметая камни. Ария не оглянулась, вонзила пальцы в гриву, молясь, чтобы ветер унёс слова:

— Прощай.

Она мчалась сквозь чащу, ветви хлестали её по лицу. Дождь превратил дорогу в грязевую реку, но конь, будто чувствуя её отчаяние, не сбавлял хода. Где-то позади слышался вой — то ли ветра, то ли погони. Она не знала, куда бежит, лишь повторяла про себя: «Прочь от него. Прочь от этих стен». Ария рванула поводья в сторону, и конь прыгнул через обрыв, исчезнув в пелене дождя.

А в тенях комнаты, крепко сжимая второй кинжал с гравировкой «Сквозь тьму — к звёздам», Лира шептала заклинание защиты, нарушая все уставы ради подруги.

Глава 10. Террайн

Луна, холодная и безжалостная, пробивалась сквозь переплетение ветвей, освещая путь Арии. Конь под ней, со взмыленной шеей, хрипел от усталости, но продолжал скакать, подчиняясь отчаянным ударам пяток в бока. Воздух был густым от запаха хвои и прелых листьев. Каждый выдох Арии превращался в облако пара, а пальцы, вцепившиеся в поводья, немели от холода. Она знала, что за каждым деревом может скрываться стражник академии, каждый шорох — звук погони. Её плащ, пропитанный потом и пылью, хлопал на ветру.

Задолго до рассвета она свернула к ручью, петлявшему среди камней. Конь опустил морду к воде, жадно пил, а Ария сползла с седла, едва чувствуя ноги. Вода в ручье была ледяная, но она зачерпнула пригоршню, смывая с лица грязь и следы слёз. Отражение в зеркальной поверхности показало её истинное лицо: бледное, с впалыми щеками, губами, искусанными до крови, чтобы заглушить страх. Дрожа, она, сконцентрировавшись, представила лицо предполагаемого мужчины, в которого хотела перевоплотиться.

Боль началась с кончиков пальцев — будто тысячи игл впивались в кожу. Губы онемели, а в груди защемило, как от удара. Но когда она подняла голову, в отражении стоял незнакомец: мужчина лет сорока, с квадратной челюстью, шрамом через левую бровь и руками, покрытыми мозолями. Одежда трансформировалась в грубую рубаху и плащ. Даже голос, когда она пробормотала: «Довольно…», звучал чужим — низким и хриплым.

Три дня она

ехала на север, минуя деревни, где на заборах уже висели прокламации с её именем. На третий день конь захромал, его бока вздымались, как кузнечные мехи. Оставив коня у ближайшей стойки Ария спешилась, провела рукой по его шее, чувствуя липкую пену. «Прости…» — прошептала она, прежде чем животное рухнуло на бок, увлекая за собой сумку с провизией. Дальше она шла пешком, волоча ноги в сапогах, натиравших пятки до крови. Иллюзия мужчины тяготила: мышцы горели, будто она тащила на плечах чужое тело.

К пятому дню, когда запас сил был на исходе, она увидела город Террайн.

Ария вошла в Террайн на рассвете, когда магические фонари медленно гасли, уступая место первым лучам солнца. Её плащ, покрытый дорожной пылью, сливался с серыми стенами городских ворот. Она двигалась быстро, стараясь не привлекать внимания. Город, раскинувшийся между горных хребтов, встретил её гулом голосов, звоном металла и шепотом магии.

Рынок уже кипел жизнью. Торговцы расставляли прилавки с магическими артефактами, редкими травами и диковинными украшениями. В центре площади бил фонтан с пламенем, меняющим цвет от багрового утром до сизо-голубого ночью.

«Первый этап выполнен, осталось только найти жилье и немного подзаработать», — решила про себя Ария. Пройдя по предоставленным ей объявлениям под личиной неизвестной девушки средних лет, ей наконец повезло быть принятой. Торговец Элрик, мужчина с узкими, пронзительными глазами, взял её помощницей без лишних вопросов. Её задача была проста: демонстрировать клиентам, как кристаллы искажают реальность, создавая голографические образы. Но каждый раз, когда мимо проходили стражи в плащах с вышитыми рунами академии, её пальцы непроизвольно сжимались. Одна ошибка — и иллюзия рухнет.

Когда солнце клонилось к закату, Ария пробиралась в Квартал Теней. Здесь, в лабиринте узких улочек и покосившихся домов, царил полумрак. Под маской мужчины она сливалась с местными обитателями: ворами, контрабандистами и беглыми магами. В подвале таверны «Чёрный Ворон» она узнавала информацию, подслушанную у других: «Академия разыскивает девушку с синими волосами и синими глазами», — шипел контрабандист с обкуренными пальцами. В Квартале Теней правды не существовало. Даже воздух здесь был пропитан ложью и дымом подпольных алхимических лабораторий, скрытых в глубине домов.

Ночью она находила приют в старой мельнице, накинув маску бабки Мэй. Рядом стояла хижина, крыша которой просела под грузом времени. Хозяйка, женщина с лицом, изборождённым морщинами, как высохшая река, вышла на порог, жуя табак.

— Три серебряных в месяц, — буркнула она, плюнув в сторону Арии. — Воды нет, дрова носить самому.

Хриплый мужской голос Арии ответил: — Устроит.

Комната была крошечной: прогнивший деревянный пол, дырявая печь и кровать с сеном вместо матраса. Зато здесь не было окон. Ночью, когда город затих, Ария развела огонь и сбросила иллюзию. Тело затрепетало, как освобождённая пружина. Каждый сустав болел, язык прилип к нёбу от жажды. Она достала черствый сухарь, но есть не смогла — тошнота подступила к горлу.