Академия магии Троян
Шрифт:
— Даже так?
Дверь к озеру деревянная и на вид кажется хлипкой. Но мерцание вокруг нее указывает на иллюзию, созданную так тонко и изящно, что хочется позавидовать. Если присмотреться, то можно увидеть сквозь узкие щели двери непроглядный сизый туман. Страх перед неизвестным неприятно окутывает меня, а напряжение невольно сковывает мышцы перед шагом в пустоту.
— Бригида, — тяжело вздыхает Фойхт, придерживая меня за руки, словно он не может меня отпустить. — Будь готова к тому, что испытание может быть любым. На смелость, на честность или на жертвенность. И прошу тебя,
Киваю, и он проводит по скрытой каменной панели, после чего хлипкая дверь со скрипом отворяется. И мы входим в длинный темный коридор к озеру силы.
Глава 10.3.
Мы медленно заходим друг за другом в туман. Делаем первый шаг, второй, с резким хлопком единственный свет позади нас исчезает. Туман рассеивается, но не темнота.
Я чувствую тепло от руки ректора. Он продолжает крепко держать меня, и это меня успокаивает. В какой-то момент вдалеке перед нами появляется огонек. Я кидаю взгляд на Фойхта, хотя вижу только его тень. Озеро нас пропускает без испытания? Мы действительно ничего друг от друга не скрываем?
Не успеваю обрадоваться, как огонек пропадает, а голова разрывается от резкой тупой боли. Я вскрикиваю и выпускаю руку ректора, сжимая виски. Всхлип срывается с губ, а предательские слезы скатываются по щекам.
— Бригида, дыши, — слышу сквозь вакуум голос Фойхта, вслушиваясь в заданный ритм. — Вдох-выдох, вдох-выдох, глубже дыши. Боль ослепляет, но тебя что-то тревожит из-за меня. Это испытание на доверие. Бригида, почему ты мне не доверяешь?
Легко сказать, — думаю про себя, ощущая усилившуюся боль. Она словно понимает, что я хочу увильнуть от ответа, сдавливая сильнее.
— Бригида, я….
— Что вы ко мне чувствуете? — устало шепчу я, с облегчением выдыхая. Поднимаю голову, но темнота не позволяет мне заглянуть в серо-синие глаза. — Вы пишите моей матери. Вы поселили мою семью в свое поместье, а не дали дом на вашей земле. Вы заботились обо мне, когда еще не знали. В ваших силах открывать порталы хоть каждый день до Вреита из академии. Да и ей не впервой благодарить за безопасность отношениями.
— Что-то я не совсем понимаю. Может быть что-то еще стоит за этими подозрениями, — хрипло спрашивает Фойхт, касаясь моего лица.
— Однажды маме пришло письмо с соболезнованиями от главы города. С этого письма начались их так сказать отношения, — глухо отвечаю и пытаюсь отвернуться.
Теплые ладони удерживают голову и неожиданно до меня доносится чужое дыхание. Оно ласкает и утешает, так тихо и мягко. Отчего боль отступает.
— Бригида, я никогда не видел твою мать. Я действительно написал ей письмо, когда ты пропала. Но так и не отправил. Сначала не хватало решимости, ведь это значило признать тебя почти умершей. А потом… ты вернулась. И я действительно поселил их в главный дом, потому что он укреплен и способен выстоять нападение ционтов.
Огонек снова появляется вдалеке, сверкая заманчивым светом. Но меня больше привлекает свет в глазах Фойхта. Нет, в глазах Ноара. Хотя бы про себя я могу так
— А что чувствую…, — хмыкает Ноар. — Я думал это и так понятно. Впервые заметив и запомнив лицо адептки во время вступительных экзаменов, я не смог его забыть. Ты бы знала, как я обрадовался словно мальчишка, когда увидел тебя в приемной. Ты разве этого не замечала?
— Боялась, что мне это мерещится. А также будущего, которое мне светит, если покажу свои.
— Глупая, — Ноар нежно проводит по моим волосам, прикасаясь лбом к моему. — Но в то же время молодец. Тебе нужно было вырасти, а я с первого дня хотел оградить тебя от скрытой опасности.
Я тянусь к его плечам и крепко обнимаю, утыкаясь носом в его грудь. Мои подозрения действительно несусветная глупость. Как я вообще могла подумать о моем Ноаре и Сенри Вайсс?
— Бригида, — Фойхт резко отстраняется меня и, заглядывая в глаза, продолжает: — Ты в праве отказать мне. Если тебя что-то напрягает или… есть более сильные чувства к другому. Я пойму. Ты не обязана быть со мной, если не хочешь. Потому что мне уже не достаточно просто наблюдать за тобой и присматривать. Я хочу в открытую жить с тобой и любить, не стесняясь своих чувств.
— Ректор, — в шоке шепчу я, но нас отвлекают.
Маленькие огоньки стремительно приближаются к нам. Они ослепляют, но в то же время они показывают свой вид. Каждый огонек олицетворяет стихию. Языки пламени, морская волна, воздушные потоки и земляной пласт. Их редко встретишь в повседневности. А храмы стихиям были разрушены много столетий назад. Знаки можно найти только в учебниках истории магии и то не во всех. Кул кесе последний источник магии и в какой-то степени ее храм.
Огоньки окружают нас, медленно сжимая круг. Я перевожу восхищенный взгляд с них на Фойхта и пугаюсь. Обреченность на лице ректора заставляет задуматься.
Сильный маг воды, элитный воин, один из немногих способный построить портал от одно конца мира до другого. Откуда у водника столько сил? Когда водный баланс в нашем мире до сих пор не восстановлен. Секреты Тобиас и Ноара Фойхта мало отличаются.
— Это вы подсказали Тоби остаться в Трояне?
— Догадалась, — улыбается ректор и встает. Огоньки резко взвиваются за ним и окружают его плотной стеной. — Это, Бригида, мой главный и самый опасный секрет.
Я поднимаюсь с колен, наблюдая за его действиями. Фойхт поднимает руку и с его пальцев срывается синяя магии воды. Огонек вспыхивает синеватой искрой и пропадает. Затем взвиваются красные искры огня, голубые — воздуха и коричневые — земли.
— У вас смешанная кровь, — глухо добавляю я, когда темнота в коридоре начала медленно пропадать.
Фойхт поджимает губы и грустно отвечает:
— Не ты одна изгой, Бригида. Моя мама дочь теоретиков, которые исследовали смешение стихий. А Терен Нимрас был их близким другом. Маме было восемь, когда ворвались огневики в поисках Нимраса и увели ее родителей за создание порочащих идей. Дедушка предполагал этот исход, когда идея с ционтами провалилась и Терен стал вне закона. Он успел спрятать ее в тайной комнате. Чудо помогло ей сбежать и спастись.