Академия магии. Притяжение воды и пламени. Часть 2

Анжело Алекс

Изображений оказалось много, но взгляд притянулся к моменту, запечатлевшему меня у артефакта. Неведомый фотограф поймал тот миг, когда я атаковала, — лицо выглядело неприглядно, жестко, яростно, немного пугающе, будто я как минимум собиралась разгромить всю арену, не оставив от нее и камня на камне. Не думала даже, что я так смотрюсь со стороны. Ниже обнаружилась подпись: «Возвращение студентки Третьего факультета. Похоже, о смене состава говорить рано».

Но не только этот снимок был напечатан — неподалеку красовалось изображение

всей команды, я стою чуть сбоку, глядя в сторону, тогда как взор Розенталя обращен прямо на меня. Он выше, поэтому его внимание кажется очевидным.

«Надо же…» — Я немного растерялась.

Заметив мою реакцию, женщина улыбнулась.

«Я многое слышала, работая в особняке», — написала она, и даже ее слова на бумаге выглядели как-то заговорщицки. Но на этом веселая атмосфера изменилась, то, о чем я узнала после, заставило меня поспешно распрощаться с Кирстен и помчаться домой так, будто меня гнали черти.

В особняке Розенталей есть комната в подвале, что обшита специальным материалом, не дающим проникнуть наружу влиянию техногенных вещей. Они угнетают все магические частицы вокруг себя, помимо тех, что таятся в живых существах. В Церенте тяжело отыскать преступление тяжелее этого. В мире, где колдовство охраняется как зеница ока, от кары за подобное не спасет даже причастность к королевскому роду.

Александр глядел на меня напряженно и задумчиво. Он сидел напротив, пододвинув стул ко мне, положив локти на колени и сплетя руки в замок.

— Этой женщине стоило и дальше хранить это в тайне. Кирстен знает?

— Нет. Я ничего ей не рассказала, лист в блокноте вырвала и сожгла.

— Хорошо, — кивнул маг. — Надеюсь, та дама больше никому ничего не рассказывала. Потому что, если отец узнает, она не отделается потерей голоса.

Последнее прозвучало зловеще.

— Это ведь ты отправил к ней врача?

— Да.

— И ты знал о тайнике под особняком.

— Да, — чуть помедлив, подтвердил Розенталь.

— Но почему не воспользовался раньше?

— Я не решался, Ева, — признался он. — Для того, чтобы похоронить своего отца, надо нечто большее, чем детские обиды.

— За это могут казнить?

— Его — нет. Но в темницу посадят надолго, не говоря уже о потере всего влияния и власти. Подозреваю, для отца это будет хуже смерти, — заметил он, сохраняя отчужденный вид, но вот взгляд выдавал его с головой.

Несмотря на все наши встречи, когда Александр улыбался мне в лицо, ему на самом деле было совсем не весело. Вот что я отчетливо поняла, наблюдая за ним теперь. Огневик собирался скинуть собственного отца в пропасть и будто заранее стремился пережить эту утрату. Нет, он не горевал по-настоящему. Для этого надо привязаться и действительно любить. Но ему требовалось переварить происходящее, свыкнуться, отпустить.

— Что? — Розенталь заметил мой пристальный взор. Я моргнула, прогоняя наваждение.

Так остро ощутила его чувства, что на некоторое время просто выпала из этого

мира.

— Ты точно не пожалеешь? — спросила я, привставая, чтобы поставить кружку на стол. Мой взгляд был опущен, я поддалась своему страху и опасению увидеть сомнения на его лице.

Пальцы Александра сомкнулись на моем запястье, заставляя посмотреть на стихийника.

— Нет, Ева. Не думай, что я делаю это только из-за тебя. Я хочу жить по-своему, и может, это желание эгоистичное. Но пусть будет так, — твердо произнес он.

Очерченные скулы, пухлые губы, каждый мускул в его теле напрягся, словно парень не сидел спокойно на стуле, а вел какое-то сражение. Наверное, так и было. В самом себе.

Он выдохнул и сказал с тихой хрипотцой:

— Иди ко мне.

Потянул, сажая себе на колени. Уткнулся носом в шею.

— Ты даже не представляешь, как я соскучился. — Теплое дыхание защекотало кожу. Руки сомкнулись вокруг меня, словно заключая в плен.

Магия заклокотала внутри, и ее сложно было отделить от своих эмоций и чувств.

Этот жест был наполнен борьбой: обнять или отстраниться, поцеловать или не переступать эту грань, по которой мы ходили последние недели.

— Соскучился? Ты уверен? — тихо сказала в ответ.

— Я уверен. И в это, и в том, что водница, несмотря на все попытки держать ее на расстоянии, вновь влезла туда, куда не следует.

Я ударила его в плечо. Не сильно, но все же.

Розенталь поднял голову. Парень улыбался — криво, как-то загадочно, будто зная все мои мысли.

Я только сейчас заметила, что он скинул свои тапочки и его босые ноги опирались прямо в пол. В отличие от всего дома, здесь было гораздо чище. Я сразу вспомнила вечер, когда мы убирались в подвале магистра. Если бы не тот случай, вообще бы не смогла представить, что огневик может держать в руках тряпку, не говоря о том, чтобы убираться.

— А где ты спишь? — невпопад спросила я.

— В другой комнате. Там одна лишь кровать, и та завалена хламом.

— Каким? — Говорила, лишь бы отвлечься.

— Книгами и одеждой в основном. — Руки парня жили своей жизнью, то сильно обнимая и изучая мое тело, то, наоборот, отпуская. — Все, что удалось спасти.

— Ты был здесь, когда Лея громила все?

— Не совсем. Застал, когда она вскрывала замок моей спальни, — поморщился Александр, явно не желая об этом разговаривать.

— А что ты собираешься теперь делать? Просто донесешь советнику короля о том, что прячет твой отец?

— Так. — Огневик резко отодвинулся. — Ты пришла сюда выпытывать информацию?

— Я просто спрашиваю, если бы я выпытывала, Александр, то действовала бы совсем по-другому, — довольно жестко произнесла я, наклоняясь достаточно близко и почти касаясь губ, но вместо них, подразнив, поцеловала щеку и рывком поднялась.

Мне необходимо было, чтобы он перестал считать меня слабой. Той, что нуждается в защите. Хватит. С этим покончено.