Академия Меча и Магии
Шрифт:
Руан присвистнул, а девочка у него не промах. Боевая. Вон как подругу отчитала, как отбрила.
— Да ты. Да ты. Лучше бы я не приезжала, — Тина выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.
За окном кухни заверещала полицейская сирена.
— Лучше, — Кларисса уронила голову на сложенные руки. Посидела в таком положении некоторое время.
Руан подумал что она задремала.
Но нет. Спустя время голова поднялась. Глаза подозрительно блестели.
Неужели плакала?
На столе перед Клариссой лежала маленькая
— Ну, здравствуй, новая жизнь. Будем знакомы, — произнесла она. — Все у нас будет хорошо.
Видение Руана прервалось, словно кто-то нажал кнопку выключения.
Резкая боль в ступне заставила принца проснуться. Слепо таращась в пространство.
Огонь в камине погас.
Руан привычно щелкнул пальцами, чтобы зажечь огонек. Сухой щелчок эхом отлетел к окну и запутался в мягких шторах, затихнув.
Никакой магии, поздно вспомнил он наставление архимага. Для полнейшего выздоровления требуется закрепить эффект, стабилизировать потоки.
Тяжело вздохнув Руан поднялся с кресла, собираясь перейти в спальню. Нога зацепилась за упавшую книгу. Это она, соскользнув с колен, шлепнулась на ногу и разбудила.
Руана до боли в мышцах хотелось увидеть Клариссу, поговорить с ней. Объясниться. Воспоминания взбудораженные сновидением по-новому всколыхнули в нем чувства, которые постоянно приходилось держать в себе. Не позволять вырываться наружу. Ему все сложнее и сложнее удавалось сдерживать себя на расстоянии.
Принц с усилием сжал кулаки, приказывая себе успокоиться. Не спешить. Столько времени ждал. И еще подождет.
Глава 39
— Все таки слизал. А я ведь знала, — подмигнула зеркалу правым глазом. А оно возьми и подмигни мне левым.
Не поняла. Я моргнула правым. А мое отражение моргнуло левым.
Я подняла левую руку, а оно правую.
Что за чертовщина?
А после и вовсе мое отражение стало подхихикивать, медленно подрагивая.
Но меня-то не трясло. Я посмотрела на свои руки.
Закралось подозрение, что это один вредный подселенец решил надо мной подшутить.
— А ну-ка покажись! — приказала. Мое отражение в зеркале скорчило мне же рожу. — Не покажешься добровольно — вытяну за ухо, — предупредила.
Отражение замерло, но с поверхности зеркала никто не отделился.
Ах так. Принимать суровые меры не хотелось. Он же ничего мне не сделал. Потому и мне заниматься членовредительством было не с руки. Но выманить проказника желала.
— Ну и сиди там. В стене. Хотела угостить конфеткой, но раз некого угощать, то пошла я на занятия, — произнесла как можно легкомысленней.
Даже ладошкой в воздухе покрутила, словно девочка-кокетка. Не зря же я смотрела детские мультики. Медведь и Маша научили не одно поколение как не надо себя вести.
А затем медленно начала поворачиваться в сторону выхода из ванной.
Краем глаза заметила движение.
Ага.
Все же выманила на живца.
— Попался! — резко повернулась. И столкнулась нос к носу с Привидением.
Огромные глазищи на пол лица убедили меня, что кое-кто все же испугался.
И тут же перед моим носом появилась протянутая ладошка. Сосед требовал свою плату.
— Ах ты ж, сластена, — просящий взгляд и набежавшая слеза убедили меня в актерских качествах Привидения. — И кто же тебя научил делать такое жалобное лицо?
Я прошла в спальню и достала припрятанные леденцы. Как чувствовала, что не стоит их есть все сразу.
Сладкая конфетка тут же растворилась в воздухе, как только оказалась в ладошке просящего.
Никогда не предполагала, что привидения могут урчать, словно мартовские коты. Характерный для усатых звук раздавался от бестелесного существа. Вредного, но милого.
На будущее сделала себе зарубку всегда иметь в наличии сладости. Судя по всем, Привидение к ним не равнодушен.
К себе меня вызвал Расхи, передав через Несносного Ила, что после завтрака будет ждать меня в кабинете.
В столовой случилось столпотворение. Оказалось, что ночью кто-то украл все сливочное масло. А без него, как все знают, каши не сваришь. Бедная повариха была вынуждена сотворить чудо и приготовить на завтрак что-то совершенно иное. Не менее питательное и всеми любимое.
Пришлось ей в срочном порядке жарить блинчики и подавать их с протертой клюквой.
Очередь за блинами выстроилась до самых дверей столовой. Не все хотели ожидать. Некоторые из адептов начали роптать, забывая, что тем самым еще больше нервировали повариху.
Мы с Ситой, тихо переговариваясь, медленно двигались за своими порциями ароматных блинов, когда в столовую влетел сияющий Несносный Ил и принялся разыскивать меня.
— Чего ты такой довольный? — спросила у парня, с вожделением глядящего на мои блинчики, накладываемые на тарелку поварихой.
Дружной компанией мы прошли за свободный стол, где и уселись.
— А тебе кто-нибудь говорил, что ты толстая?
От такого вопроса впору начать заливаться слезами и проклинать весь белый свет.
Я бы так и сделала, будь мне на два десятка лет меньше.
— Если по доброте душевной решил меня избавить от всего, что может навредить фигуре, то ты просчитался. Блины мои. Пока не съем, никуда не уйду. А блины не отдам.
Заметив кислую рожицу черта, я пододвинула тарелку ближе к центру стола.
— Однако угостить — угощу. Я не жадная. Бери, — предложила зелененькому. Пусть он уже зелененьким не был, но в душе оставался таким же как и при нашей встрече.
Ил не стал ломаться. Блинчик исчез в его рту раньше, чем успела подумать, что я сегодня добрая самаритянка. Интересно, а мне что-нибудь за это будет? Лишь бы не затрещины по лбу.