Академия Парамагии
Шрифт:
Соловей хмыкнул.
– Да ладно тебе, я ж не страшный.
– В том и дело, – буркнула я, стараясь спрятать взгляд на его широкой груди.
– Впервые вижу, чтобы привлекательность напрягала, – отозвался Сол и провел ладонью по моим волосам, чем вызвал во всем моем теле томительную дрожь.
Ох, мамочки… Что ж делается-то…
– Когда за плечами вагон опыта, это здорово, – негромко и сгорая от стыда пробормотала я. – А когда его нет…
Послышался легкий выдох озадаченности Соловья, после чего он аккуратно приподнял
Взгляд Соловья скользнул по моему лицу так внимательно, что я физически почувствовала его прикосновение. Потом его палец легонько коснулся моей нижней губы, так мягко и нежно, что я прерывисто вздохнула. Ох, ёшки-матрёшки…
Сол наклонился к моему виску и шепнул:
– Ты правда совсем одуванчик?
У меня хватило сил только чтобы промычать:
– Угу…
Соловей погладил меня по спине, затем бережно положил мою голову затылком себе на ладонь так, что я теперь могу смотреть только ему в глаза. Положение довольно беззащитное и почему-то волнующее. Откровенный взгляд Соловья скользнул вниз, и меня буквально окатило жаром, я сама не знала, чего ожидаю, но тело, похоже, прекрасно в курсе происходящего. Что-то будет, сейчас что-то будет…
Неожиданно Соловей выпрямился и прижал меня к своей широкой и теплой груди, а затем мягко поцеловал в макушку. Над моим левым ухом прозвучал его тихий и чуть хрипловатый шепот:
– Ты очень хорошая девочка, Одуванчик. Совсем не для меня.
Пока я в растерянности и одуревании от наплыва собственных эмоций соображала, что сейчас произошло, Соловей чуть отстранился и проговорил:
– А когда танцуют под быструю музыку – главно дрыгать телом ей в такт. Девушки обычно немного крутят бедрами и машут руками. Ты разберешься в процессе.
Подняв голову, я глядела ему в глаза и хлопала ресницами, пытаясь понять – он сейчас меня что, отшил? Или как это понимать?
Стало так обидно, что осознать своих переживаний я не успела, а вот злость вылилась в слезы, которые я не смогла скрыть. Соловей спохватился и с какой-то грустной улыбкой снова притянул меня к себе, я уткнулась лицом ему в грудь.
– Яра, ну ты чего? – ласково зашептал Соловей. – Все же хорошо. Ну?
– Так и скажи, что не нравлюсь, – пробурчала я, всхлипнув ему в подмышку.
Моей головы коснулась теплая и широкая ладонь, она стала успокаивающе гладить.
– Дурочка, – зашептал Соловей, – наоборот. Даже слишком нравишься.
Я шмыгнула носом и растерянно промычала:
– М?
– Но поверь мне, Одуванчик, – стал дальше шептать Соловей, – я знаю себя. Я не тот, кто тебя порадует. Тебе нужен человек посерьезней ветреного Разбойника, который думает только о себе. Я не хочу тебе навредить. И другим этого не позволю. Поняла?
Соловей чуть отодвинулся и взял мое лицо в ладони, такие теплые и уютные, что у меня по
– Ну-ну-ну, – проговорил тихо Соловей и вытер большими пальцами мои слезинки. – Не плачь, а то твой беззащитный вид рискует сломить мою стойкость. А потом жалеть будем оба. Ты, потому что я свинья. И я по это же причине.
Отвести взгляд у меня не получалось, а полностью превращаться в размазню стыдно. Так что несмотря на смятение, смешанное с томлением, волнением и досадой, я нашла в себе силы произнести:
– Как после такого работать?
– Ой, после и не такого работали, – усмехнулся Соловей, и я невольно покривилась, а он добавил: – Вот видишь, Одуванчик. Я прав. Тебе это не нужно.
Только я хотела зарядить ему расхожую тираду, согласно которой мне лучше знать, что мне нужно, что никто не имеет права решать за меня и прочую стандартную ерунду, как на кровати курлыкнуло зеркальце-скажи. Мы оба обернулись.
– Это от моего информатора, – выдохнула я и вытерла слезы.
Романтика романтикой, о ней подумаю попозже, а то сейчас такой сумбур в душе, прям настоящая каша. А у меня вообще-то задание.
– Кто твой информатор? – спросил Соловей, когда я залезла на кровать и открыла зеркальце.
Раскрывать Виконта схимника мне никому не хотелось. Хоть какая-то часть моей жизни, о которой толком не знает ни АКОПОС, ни кто-то ещё. Так что ответила:
– Да так, один парень в «Тайниках».
– Что-то мне не нравится, как это звучит, – нахмурился Соловей и приблизился ко мне, чтобы заглянуть в зеркальце.
Но я демонстративно спрятала зеркальце подмышкой со словами:
– Не будь собакой на сене, дорогой мой Соловей. Что, и сам не гам, и другому не дам?
Он поморщился и хмыкнул.
– Может, мне бы и хотелось так, – произнес Сол, – хотя понимаю, что так не будет. Но все же с «Тайниками» нужно быть осторожной. Ты не знаешь, кто тебе пишет с другого зеркальца.
– А без тебя бы не догадалась, – пробурчала я. – Но, если не забыл, у меня кроме всего прочего задание от АКОПОС. Я пусть и самый непутевый, но все же агент.
– Твоя правда, Одуванчик, – согласился Соловей. – Но знаешь, только не злись…
– Что?
– Вечной тревогой за подчиненных и приближенных я начинаю понимать Хрома, – проговорил Соловей, после чего ловко увернулся от пущенной в него подушки.
***
С трудом мне удалось выпроводить Соловья, чтобы спокойно и без лишних глаз прочитать, сообщение. Сол улетел на горшке через окно с наказом сообщать ему обо всем, что мне покажется подозрительным. Конечно, как же, какой заботливый. Взбудоражил мне всю душу, а потом заявил, что недостоин меня, но будет меня охранять. Как благородно, аж передергивает.
Чтобы поскорее забыть этот странный и пока непонятный моему неискушенному в отношениях с мужчинами уму эпизод, я, скрестив ноги в полулотосе, уселась на кровати и открыла иконку сообщения.