Академия первого чувства

Суббота Светлана

Но помощи я тут не дождусь, сюда техническая служба, скорее всего, раз в год по большим праздникам заглядывает.

Так. Судя по тому, что вода шла снизу, там есть шлюз. А значит, кошке придется нырять. Я вдохнула воздух и отпустила лапами лестничные скобы. Они подозрительно заскрипели. Как бы лазанья и отталкивания огромной кошки не вышли боком, вырвав старые петли и лишив меня лестницы.

Было тихо. Я плыла, колотя лапами и извиваясь телом, как во сне ужасов. И давно пора крикнуть: «Да разбудите же меня кто-нибудь!»

На дне мутно колыхалась

вода. Добравшись до стены, я начала круговой обход. Пару раз пришлось выныривать, хорошо хоть сообразила, что лестница теперь мне не нужна. Выныривала, где получалось, стараясь отдышаться и набраться сил.

Кроме железной двери, внизу обнаружился отводной тоннель, перекрытый решеткой. Тонкой небольшой решеткой! Ха! Между мной и свободой поставили всего лишь тонкие прутья!

И кошка рванула, выбивая решетку башкой. Было очень больно.

Почему я кошкой сначала делаю, потом думаю? Хм. Иногда я и не кошкой… того. Влияет на меня животное, характер расшатывает. Какая приехала девушка спокойная, строгая! Не дралась, обнаженной не бегала… Придется кошку дисциплинировать. Иначе оглянуться не успею, как буду регулярно в канализации плавать.

От моего удара решетка в сливе несколько расшаталась, и теперь было достаточно пары точечных ударов лапой, чтобы окончательно ее выбить.

Перед решительным нырком я еще немного подышала и после этого полезла спасаться в трубу. У пантеры была странная особенность: огромное толстое тело прекрасно плющилось. Такое ощущение, что куда пролезет моя голова, туда пролезу и вся я. Большая, но все-таки кошка.

Скребясь по узкой трубе, я булькала, но не сдавалась. Развернуться все равно уже не получится. И через небольшой участок, заканчивающийся открытой заслонкой, — забытые боги, слава вам! — вынырнула в большой канал, на треть заполненный водой. Здесь было то сильное, то слабое течение, меня несло, а я счастливо дышала.

Вылезти через один из сливов по знакомой лестнице из скоб было уже делом техники. Подняв сливное заграждение наверх, выбралась несколько потрепанная, но в высшей степени победительная кошка.

— Ур-ря! — замяукала я. Запрыгала на уставших лапах. И брякнулась на землю. Спаслась…

Вокруг был вечерний город. Вот это да, я нашла дорогу из Академии в город в обход центрального въезда и стены с магическими следящими артефактами, вне глаз все фиксирующей охраны. Дорогу изрядно грязную, но, возможно, у мистера Фитстоуна она была более чистой.

Рыкнув и покрутившись вокруг своей оси, попыталась сориентироваться, где нахожусь. Слишком плохо я знала город, но совсем далеко от Академии тоже вряд ли занесло.

После пятнадцатиминутного блуждания по улочкам, перебегая по кустам, чтобы не травмировать психику прохожих, я поняла, куда меня занесло.

В Академию напрямую в таком виде идти нельзя. В прошлый раз мы были втроем, и на нас напал вампир с птенцами. А в этот раз я одна, и фактически никто на меня не нападал. Ну упала случайно решетка, а зачем барышня туда вообще полезла? Что ответить? Следила за подозрительным,

но ничего особенного не сделавшим преподавателем?

И поэтому опять трансформировалась, невзирая на лечебные запреты и академические предписания… Очень плохо звучит, даже подозрительно.

Мр. Если пойду в городской дом к Крису… У Ера и гостей останутся незабываемые воспоминания о невесте молодого вамп… мага. Нельзя мне туда.

И я приняла, с моей точки зрения, самое рациональное решение.

В дверь Расмуса я скреблась и мурчала самым невинным образом. Прижалась к земле, чтобы казаться меньше, но когда он открыл, не выдержала и протиснулась мимо него, мяукая и пихаясь, стараясь быстрее попасть в комнаты для переодеваний.

— А-а-а, — завопил владелец одежной лавки, отброшенный черным дурно пахнущим монстром, — помогите!!!

Вот зачем так громко кричать? А вдруг кто прибежит? Неудобно для репутации получится.

— Не могу помочь, — хрипло произнесла я из-за шторки посаженным за вечер человеческим голосом. — Я раздета.

— Кто вы? — опасливо произнес Расмус, беря палку и подкрадываясь к примерочной.

— Я все вижу, — подглядывая из-за ткани, склочничала я, — некрасиво с вашей стороны на гостей с палкой.

— Это смотря какие гости.

И палку не отложил. Даже приличные люди бывают чрезмерно агрессивны.

По себе знаю.

— Я Мари Ерок. Помните, приходила к вам с Ера и Торшем?

— О, помню, конечно, — он оживился. — Так вы оборотень.

— Как и вы, — хихикнула я. — Но в Академию предпочту вернуться человеком, поэтому буду необычайно благодарна за какое-нибудь платье, а лучше брюки. И, если это возможно, помыться.

— Но при трансформации вы полностью очистились, — изумился Расмус.

— Странно, вы правы, но я почему-то ощущаю себя по-прежнему ужасно запачканной.

Через полчаса мы сидели и пили чай с печеньем. Я — в новых кожаных брюках и блузе, на ногах красовались тапки Расмуса. Мне подвинули чудесный аккуратный стульчик с красным, обитым кожей сиденьем, а доброжелательный хозяин с комфортом восседал на собственном змеином хвосте.

— Я всех местных магов знаю, — безудержно хвастался парень. Основной инстинкт оборотней не обошел его стороной, и он увлеченно старался произвести на меня впечатление. — Всех обшиваю. Самое лучшее качество мужского пошива в городе.

Потом вздохнул и признался:

— А вот лавки мастеров женского платья есть и получше.

Честное создание. Я замахала рукой с зажатым печеньем.

— Да что вы, право. Прекрасные у вас работы для дам, мне лично очень нравятся. Насчет магов… Может, знавали Джошуа или Гаррисона Ера, погибших не так давно?

— А как же, — подтвердил Расмус, — отлично знал. Имел честь быть хорошо знаком с ними. И до сих пор кое-что не могу понять…

Оказалось, что Гаррисон Ера отличался удивительной консервативностью, что несколько выделяло его среди остальных выходцев из семьи, поощряющей эксперименты и пытливость младшего поколения.