Академия проклятий и любви
Шрифт:
— Против твоей воли — нет.
— Но… Я думала, что…
— Что?
— Спасибо. — кивнула я.
— Кто передал тебе ее брошь? — вдруг безучастно спросил отец, однако теперь в его голосе просквозила сталь.
Рано я обрадовалась. Сердце пропустило удар, и рука невольно прикрыла мамину брошь, которая была прикреплена над сердцем. Как же я забыла ее снять!? Заявиться к отцу с маминой вещью…
— Мне никто ее не передавал. Я нашла ее еще в детстве. — Мой взгляд метнулся к холодному камину, притаившемуся в углу.
Отец
— А я решил, что… — Мне на секунду показалось, он собирается сказать, что это мама мне сама ее отдала. — Ты познакомилась с Леонорой.
— Да, она мой преподаватель.
— Ясно. — По отцу было видно, что разговаривать он больше не намерен, однако все же произнес. — Ты ошибаешься, говоря, что я терпеть тебя не могу. Это вовсе не так. Мне жаль, я не был в силах стать для тебя хорошим отцом и вряд ли когда-нибудь стану, однако ненависти к тебе не испытываю. Ты права, с одной стороны, я не хотел, чтобы ты училась в академии, с другой стороны, был рад твоему отъезду. Потом же, на удивление, осознал, что мне не хватает твоего присутствия в этом доме. — Он замолчал, перекладывая бумаги с одного края стола на другой. Мои ладони вспотели, я внимала каждому слову отца с внутренней дрожью. — Я хочу сказать, что бы ни случилось, двери этого дома будут для тебя открыты.
Какой смысл в открытых дверях дома, который я всегда хотела покинуть!? Какой смысл во всех этих словах, когда отец не написал мне ни единого письма, пока я отсутствовала!?
— Действительно, на удивление… — пробормотала я, глядя себе под ноги. — Я надеюсь, что ты станешь хорошим отцом для моего будущего брата или сестры.
— Я тоже надеюсь.
— Мне нужно возвращаться в академию. Завтра уже занятия.
— Хорошо, ступай.
Я на ватных ногах покинула кабинет отца. Слезы жгли глаза, и мне требовались колоссальные усилия, чтобы не расплакаться от смеси бушующих эмоций. Не так я представляла разговор с отцом, ни к такому готовилась. Однако все прошло намного лучше, чем можно было ожидать.
Кто бы мог подумать, что он прислушается ко мне и к моим желаниям. Я так привыкла рисовать отца беспощадным монстром, что сама поверила в этот образ. Видела жестокость там, где были лишь равнодушие и безучастность.
Не сможет он стать для меня хорошим отцом… А он хотя бы пробовал, пытался!?
Я шла по коридору, утопая в своих переживаниях, пока снова не столкнулась с Эльвирой. Она была раздосадована и зла, судя по раскрасневшемуся лицу и скривившимся пухлым губам.
— Значит, ты приехала жаловаться на мою дочь!? Ты решила
Она встала поперек коридора таким образом, что обойти ее было крайне сложно. Я остановилась и холодно произнесла:
— Она сама себя подставила.
— Не ври. Ты приехала портить ее отношения с отцом. Ты хочешь разрушить нашу семью!?
— Эльвира, вы в своем уме?
— Ты всегда ей завидовала. И специально приехала выставлять в дурном свете. Ты бессовестная!
— В том, что Эсма безответственная, избалованная и невоспитанная, нет моей вины. Вина исключительно ваша с отцом.
— Неужели!? — Ноздри Эльвиры принялись раздуваться, как паруса. — Знаешь, я надеялась, что ты будешь вся в мать. Тоже уедешь в академию и больше никогда не вернешься.
— Что? — нахмурилась я. — При чем здесь академия?
— А, ты не знаешь? — хмыкнула Эльвира. — В последний раз ее видели, когда она говорила, что поедет в академию по каким-то там делам, а в итоге сбежала с другим мужчиной. Потаскуха.
Меня затрясло от злости. Как смеет эта женщина говорить что-то о моей маме?
— Как же вам, наверное, обидно, — я взяла себя в руки и даже позволила себе насмешливый тон. — Как вам обидно осознавать, что вы в итоге не смогли заменить отцу мою маму и не способны стать лучше даже потаскухи.
— Ах ты ж дрянь. — глаза Эльвиры превратились в две щелки. — Закрой свой поганый рот.
— Не советую говорить то, о чем вы можете пожалеть. — я перебила ее. — Вы же знаете, я не утаиваю от отца огрехи Эсмы. Ваши тоже утаивать не буду. И не стоит меня провоцировать, может, я и правда захочу разрушить вашу семью. Вы уверены, что у меня это не получится?
Эльвира замолчала, проглотив оскорбления, которыми собиралась щедро сотрясти воздух. Она отошла в сторону, освобождая мне путь. Я прошла мимо мачехи, даже не взглянув на нее. В голове крутились мысли, которые никак не были связаны ни с ней, ни даже с отцом. Все они были о маме.
Я зашла в свою комнату, чтобы побыть в одиночестве и перевести дух. Свет зажигать не стала, вместо этого опустилась на кровать напротив зеркала и всмотрелась в свое отражение. Брошь на груди сверкала из-за ярких глаз грифона, расправляющего крылья.
Мама уехала в академию и не вернулась. Леонора сказала, что она бы никогда не бросила свою семью. Обрывки разговоров никак не хотели выстраиваться в один паззл. Куда могла отправиться мама? С кем? Как это связано с академией? Что, если она не вернулась из академии, потому что осталась там, а не уехала куда — то еще?
Меня затошнило.
Если она осталась в академии, то где? Какие дела у нее могли быть в ней, если она ее закончила? Она навещала Леонору? Но почему тогда та не знала, куда сбежала мама? Или знала и намеренно скрывала? Я была уверена, что Леонора в курсе каких-то тайн, могла ли мама быть тоже в курсе их и поплатиться за это?