Академия проклятий. Книги 1 - 7
Шрифт:
* * *
К сожалению, в тот вечер мне не удалось пообщаться ни с мамой, ни с сестрами, пришлось переодеваться, спускаться вниз и изображать гостеприимную хозяйку. Две мои сестры были на сносях, третья с маленьким ребенком на руках, и вокруг столов бегали мы с Сирой и мамой. Тут уж не до разговоров.
А потом началось:
— Какая ты, Дэя, быстрая да сноровистая, хорошая жена будет нашему Горту, — заявила полная женщина, что с тетей Руи сидела во главе стола.
Нет, свекромонстр определенно мне нравилась
— Спасибо, темнейшая, — вежливо ответила я.
— А Дэя будет моей мамой? — капризно спросила та девочка, что подбегала ко мне во дворе.
— И приданое за ней богатое, — вступила в разговор тетя, — а то, что старовата… так и Горт не молод.
— И то верно, — поддержала мать кузнеца.
Моя собственная мать так и застыла с ковшом в руках. Но две сплетницы не угомонились:
— Подумаешь, ученая, тьфу, позор на наш род, — разорялась тетя Руи, — Горт мужик справный, быстро всю дурь из головы выбьет.
Мама и так едва сдерживалась, а уж после этого, перехватив кувшин покрепче, направилась к тете Руи… Я, бросив поднос Сире, метнулась к ней и перехватила в трех шагах от тети.
— Мамочка, — кувшин у нее быстро забрала, — тебе бы прилечь, правда. Набегалась сегодня явно.
— Молодая еще, — важно заявила тетя Руи, — пусть побегает!
И все! Больше я терпеть не стала:
— Ассе кьерте уэме сао такьтян такэсо, — слова были произнесены шепотом, смотрела я при этом на тетку, которая в очередной раз опустошала кружку со сливовицей…
К сожалению, это не было проклятием острого поноса, так как, увы, тетка быстро обвинила бы маму в попытке отравления, зато проклятие мгновенного опьянения не менее действенно выводит противника из строя.
— Ой, — тетя оторвалась от кружки, — и что это мне та-ак хорошо стало… Ик…
В следующее мгновение туша сползла под стол, пьяно хихикая. В абсолютной тишине все присутствующие проследили за процессом сползания и смущенно отвернулись, едва Руи захрапела, да так, что начали дрожать стекла и посуда на столе.
Прости, тетя Руи, это меньший вред, который я могла причинить.
— Схожу за дядей, — сказала я и направилась во двор.
Невероятно — впервые сделала гадость ближнему, но почему-то совсем не сожалею об этом. Правда, выходя, украдкой огляделась — воды нигде не было, кроме как в кадке с цветами, но ту я вылью быстро; на Счастливчика проклятие не оказало никакого действия — а нормальная кошка сбежала бы сразу, ну и плесени в нашем доме никогда не было, так что и следов моего преступления не осталось. Почти… не забыть ночью воду стоячую вылить.
Выйдя во двор, поежилась, оглядывая творящееся безобразие, — мужчины себя в выпивке не ограничивали и уже были в том состоянии, когда даже замерзшее мясо с удовольствием грызли, не замечая поскрипывающего на зубах льда. Папа с дядей сидели во главе первого
Обхватив плечи руками, направилась к отцу и дяде Лусу, обходя стол с кузнецом и его родичами.
То, что произошло дальше, могло бы случиться в заведении Бурдуса, но никак не на сватовстве — проходящую мимо кузнеца меня схватили, и в следующее мгновение я оказалась сидящей у него на коленях. Мои родственники все как один вскочили с мест, и куда только опьянение делось, зато кузнецовы загоготали да по столу застучали, одобрительно родича поддерживая. Я же начала возмущенные попытки вырваться, как услышала его тихое:
— Я тебя об одном прошу — не отказывайся от помолвки до третьего дня, Дэюшка. Потом уйду, про тебя забуду, но до третьего то дня, Бездны ради, Дэя…
Отец уже шел к нам, дяди тоже, братьям не по статусу вмешиваться было, а я смотрела на кузнеца, который умолял взглядом и…
— До третьего дня, — сдаваясь, прошептала я, — а дальше чтобы я вас не видела!
Кузнец отпустил мгновенно. И только прошептал мне в спину: «Спасибо, Дэюшка».
Знала бы я, на что согласилась! Но тогда, сообщив дяде о случившемся с Руи, я как-то не задумалась. Да и последующие два дня сплошного накрывания и убирания столов, в перерывах между приготовлением огромного количества еды, как-то не до этого было. На сон едва времени хватало. И третий день тоже мало чем отличался — разве что с утра тетка нагрянула, с подарочком.
— А я к тебе, — заявила Руи, вваливаясь в мою комнату как раз в момент, когда я переодевалась.
Торопливо прикрывшись простыней, я изобразила вежливую улыбку и пробормотала:
— Темных дней вам, тетушка.
— Да ты садись, не стой, — грубовато приказала она и сама уселась на мою постель, игнорируя ее жалобный скрип. — С разговором я к тебе, Дэюшка.
Я села. Приготовилась слушать. Услышала много нового про «замечательного кузнеца Горта», про то, что он уже внес выкуп за меня, и внес золотом, а значит, тетка все решила. Смотрю на нее и слушаю молча… все равно никогда не соглашусь!
— Молчишь, Дэюшка? — ехидно спросила тетя.
Молчу, исключительно потому, что говорить не хочется и дышать тяжело, потому как перегаром от тетушки разит. Ей, как выяснилось, проклятия мгновенного опьянения в самый раз пришлись… Я пять раз применяла, так трезвеет же через несколько часов.
— Вот ты молчишь, — продолжает тетя, — а я тебе вот что скажу — брак ваш с кузнецом дело решенное.
Опустив голову, пытаюсь скрыть улыбку.
— Ты мне не улыбайся, — Руи поднялась, — ты одевайся, не торопись, да к нам спускайся, будем обряд проводить.