Академия Сердцеедов. Обман
Шрифт:
Наконец он отмер и с трудом произнес:
— Спрашивай.
Я бы и рада, но с чего начать – не понятно. В голове полнейший бедлам. Смотрела на Меррана и все, что могла сказать, это:
— Ээээ…
Мысль не слишком глубокая, согласна. На большее я оказалась не способна. У меня в голове не укладывалось, как так-то?
Наконец, я взяла себя в руки, и откашлявшись произнесла:
— Я правильно поняла, что вы якобы мой…
— Никаких якобы, — угрюмо усмехнулся он, — я твой отец.
— А как же тот…другой?
Он погиб так давно, и так редко бывал дома, пока был жив, что его лицо начало стираться из моей памяти.
— Тот другой спрятал тебя в Муравейнике по просьбе
— Я не понимаю, — я некрасиво шмыгнула носом, — ничего вообще не понимаю. Вы, госпожа Нора, монастырь. У меня в голове не укладывается. Расскажите мне все…пожалуйста.
Мерран потер шею и задумчиво нахмурился, словно решал с какого момента начать повествование, а потом заговорил:
— Мы с твоей матерью повстречались на последнем курсе Весмора. Она была отличницей и гордостью факультета Хранителей, мастер рун. А меня тогда перевели из захолустной академии. Потому что потенциал был слишком высокий для окраины, и я подавал большие надежды, как Гончая. Мы, как в сказке, увидели друг друга и пропали. Одного взгляда хватило чтобы влюбиться раз и навсегда. Конечно, начали встречаться, тайком. Я не мог понять почему Айлин так себя ведет, мне-то хотелось на весь мир кричать о том, как мы счастливы вместе. Но очень быстро меня спустили с небес на землю. Нора узнала о наших отношениях, вызвала к себе и отчитала как последнего бродягу. По ее мнению, такой нищеброд, как я, не имел права даже смотреть в сторону ее дочери. И плевать ей было на мои успехи, и на то, что я на особом счету в академии, и что меня уже заранее приняли на службу к Императору. Для нее имела значение только чистота крови. И вот тут мне похвастаться было не чем.
Магистр криво усмехнулся, а я смотрела на него и не моргала, боясь пропустить хотя бы слово.
— Когда-то мой род был достаточно уважаемым и владел землями к западу от Хайса, но потом то ли прадед, то ли прапрадед все спусти за карточным столом. Мы ютились в простом доме, не имея и прислуги, ни свободных денег. Мать работала посудомойкой, отец – извозчиком. Нору чуть удар не хватил, когда она об этом узнала. Запретила приближаться к Айлин, прятала ее от меня. Кричала о том, что я судьбу ей поломаю. А в итоге сама и сломала, своими планами и уверенность в том, что только она знает, как должна жить ее дочь.
Он с трудом перевел дыхание. Подошел к парапету, отделяющими дорожку от заснеженного спуска к пруду, и оперся на него локтями.
— У нее все было просчитано. Каждый шаг, который должна была сделать Айлин на пути в светлую, правильную жизнь. Я, конечно, в это план не списывался, и она поспешила от меня избавиться. Подключила все свои связи, чтобы после окончания академии, меня отправили на самый дальний рубеж. Туда, откуда не каждому удавалось вернуться живым. Мы посылали друг другу тайные письма. Я рвался обратно, а Айлин клялась, что будет меня ждать. Но однажды пришло письмо, написанное почерком Норы, в котором она настоятельно рекомендовала оставить ее дочь в покое, потому что та вышла замуж и счастлива в браке с достойным человеком. После этого меня перевели еще дальше, на границу с враждующими племенами. Я был вне себя, лютовал, рвался домой, но вернуться шансов не было. Нора держала руку на пульсе, старательно изолируя меня от дочери.
Он рассказывал, и я будто наяву видела картины из прошлого. Высокого хмурого юношу и грустную девушку, чем-то похожую на меня.
— Это уже потом я узнал, что Нора силком выдала
Что-то я не припомню особой терпимости у самой Норы.
— Спустя три года Айлин родила сына, а спустя еще столько же муж ее помер. Весь из себя такой правильный и благочестивый он нажрался в компании дорогих…— магистр проглотил слова, но я и так поняла, что он хотел сказать, — в общем сдох. Как верной, благовоспитанной жене, Айлин полагалось пятнадцать лет траура, но она не хотела горевать. Он, наоборот, вздохнула полной грудью…А тут я вернулся…на ее беду. Ну и закрутилось все у нас снова. Я хотел жениться на ней, пацана как родного принять. Но Нора прознала об этом и снова вмешалась. Мальчишку отправила в закрытую школу, меня – снова к рубежам, а Айлин посадила под замок, чтобы та подумала о своем недостойном поведении.
Мерран продолжал. И с каждым словом его голос становился все глуше:
— Потом выяснилось, что Ай беременна, тогда Нора совсем озверела. Шутка ли почтенная вдова, которой подложено скорбеть о безвременной кончине дорогого мужа, спуталась с каким-то воякой, закрутила роман и посмела понести. Избавляться от беременности было уже поздно. Тогда Нора спрятала дочь в поместье, не позволяя ни с кем видеться. Хотела дождаться рождения ребенка, отправить его в монастырь, похоронив любые упоминания о нем. Но Айлин спутала ей все карты. Сбежала от тех, кто должен был присматривать, наткнулась на случайного прохожего и отдала тебя ему. А сама…не смогла оправиться после тяжелых родов и потрясения и сгорела за несколько дней.
Мне было жаль эту неведомую Айлин. Карла всегда твердила, что ее муж принес домой нагуляша от продажной девки, а оно вон как на самом деле.
— По чистой случайности тот Мужчина оказался с другой стороны реки и отнес тебя в Муравейник, где ты и выросла. Мне больше нечего было делать в Хайсе, поэтому я вернулся только через десять лет. С заслугами перед страной, с титулом и землями, со своими связями, перед которыми Нора была бессильна. И назло ей устроился работать в Весмор. Стал деканом. Ты бы видела, как она бесилась, что нищеброд без роду и племени посмел пробраться в святую святых, да еще и хозяйничал, и учил молодых магов. Попыталась выжить меня, но не тут-то было. Сама чуть не вылетела. Только после этого заткнулась.
Теперь я поняла, почему ее так покоробило, когда нищенка из Муравейника посмела сунуться в Весмор. Она сравнивала меня с молодым Мерраном, не подозревая, что на самом деле он мой отец, а она сама — моя бабушка.
— Как вы все это узнали?
— Ты сразу показалась какой-то странно знакомой. Я смотрел на тебя и слышал отголоски прошлого. А потом, после поездки в Муравейник, в тот дом, где ты жила, у меня случился закреп. Столь сильный приступ зова, что я не мог сидеть в Весморе и ушел. В ходе расследования выяснил и про тебя, и про твоего отца, который был членом группы по борьбе с орденом Черных Защитников. Оттуда вышел на сам орден, поклоняющийся демонам. Распутал их клубок, нашел Молли, отследил ее путь до Академии…В общем сильно меня тогда закоротило, — усмехнулся он, — к счастью. Потому что этот же закреп позволил мне найти тебя в подземелье, и использовать артефакт переноса.