Академия Сердцеедов. Охота
Шрифт:
Я грустно улыбнулась:
— Молодец.
— И ты тоже победила, — внезапно сказала Кайла.
— Угу, я такая. Победитель по жизни.
— Разве нет? Ты смогла перебраться с того берега на этот. Поступить, набрав больше всех баллов. Сделала то, что оказалось не под силу многим девушкам из Хайса. То, что кругом куча недовольных – так это, наоборот, бодрит и дает возможность лишний раз утереть всем нос. Репутация подмочена – пффф, считай это изюминкой. Мало кредитов? Так будет больше, все зависит от старания. Что еще? Какие у тебя там проблемы?
—
— Это все от бессилия. Она понимает, что ты выпорхнула из-под крыла и уже никакими плетями тебя обратно не загонишь, вот и беснуется. Что ей еще остается? Только орать, унижать и пакостить. Вот и все. Перешагни и иди дальше.
— Это сложно.
— Сложно, — согласилась Кайла, — но впереди у тебя новая жизнь, вот и думай об этом. А чудо-родственнички пусть остаются позади и барахтаются в своем собственном яде.
— Я не понимаю, зачем Мерран притащил их сюда, — я продолжала сокрушаться, хотя на сердце после слов и признаний блондинки стало легче, — для чего?
— Значит, так надо. Он магистр, ему виднее. Тебя это не касается, просто занимайся своими делами. Расти свои руны и наслаждайся.
— Руну. У меня она только одна.
На это Кайла удивленно вскинула брови. Потом подошла к своему шкафу и открыла дверцу, то же самое повторила с моим шкафом, в результате образовался зеркальный коридор.
— Иди, смотри.
Я сначала не поняла в чем дело, но она похлопала себя по лопатке, намекая куда именно смотреть. Спустив с плеча рукав, я подошла к зеркалу и увидела вторую руну, едва заметными мазками пробивающуюся на коже.
— Вот видишь? — Кайла уперла руки в бока, — и ты все еще хочешь сказать, что не победительница?
Я поправила одежду, застегнула пуговицы и скромно улыбнулась:
— У меня еще с математикой проблемы.
— Не наглей, — проворчала она, но строить из себя снежную королеву было уже поздно. Лед между нами растаял.
Глава 9
Очередное занятие приходило с Хранителями. Группа собралась небольшая – их восемь, да нас двое, поэтому и аудиторию нам выделили крошечную. Узкую, как коробка для игл, тесную и неуютную. Два ряда парт на таком расстоянии, что между ними только боком и пройдешь, старый преподавательский стол, да серая доска на стене.
Доминик сидел со своим приятелем из Хранителей недалеко от входа и, умудрялся под партой играть в карты, а я пристроилась со Стеллой на соседнем ряду, но чуть подальше.
Было откровенно скучно. Невнятный голос старого магистра Стромма звучал монотонно, уныло и был напрочь лишен эмоций. Кажется, преподавателю было совершенно плевать, что происходило у него за спиной, имели смыл лишь разветвленные схемы, которые он непринуждённо вырисовывал на доске, попутно рассказывая об их влиянии на человеческий организм и перераспределении магических потоков внутри него.
Я старательно перерисовывала с доски к себе в тетрадь, но мои каракули и близко не походили на легкие выверенные
— Ну и ладно, — ворчала себе под нос, не оставляя попыток изобразить что-то стоящее, — не на выставку, главное, чтобы самой потом разобраться.
В общем, утешала себя как могла, а заодно поглядывала в тетрадь к Стелле и каждый раз диву давалась, обнаруживая там идеальное, ровное повторение.
Она художница что ли? На мои каракули без слез не взглянешь, а у нее красиво, словно в картинной галерее. Еще и сердечки по полям успевает рисовать! Аж обидно.
Содержимое Стеллиной тетради заинтересовало не только меня, но и соседа с парты позади нас. Пару раз он аж привстал, чтобы получше рассмотреть, потом за спиной раздался шепот и смешки.
Я сразу напряглась, а Стелла не обратила ровным счетом никакого внимания, хотя как выяснилось чуть позже эти смешки предназначались в кой-то веке не мне, а ей.
— Эй, Рыжая, — один из парней бессовестно дернул ее за косу, — тебе говорили, что ты странная.
Рассеяно хлопнув ресницами, Стелла обернулась к нему, и уставилась долгим, абсолютно нечитаемым взглядом. Так смотрят сквозь облака, неспешно плывущие по голубому небосводу.
Смешки стали громче.
— Она тебя даже не понимает. Рисуй картинки, желательно в форме сердец.
Подруг у меня в Весморе было мало, а точнее раз-два и обчелся, и безнаказанно издеваться над одной из них я позволить не могла. Поэтому тоже обернулась к шутникам и нагло произнесла:
— Я тоже картинки рисовать умею. Хотите покажу?
И пока один из них тормозил, подвинула к себе его скудные письмена, и на весь лист изобразила человечка, которому отломили ручки-ножки.
— Эй! — возмутился он, — совсем спятила! Ты мне рабочую тетрадь испохабила!
Родион, его сосед, флегматично хмыкнул:
— С этой не связывайся, она бешенная. Нику вон морду разбила.
— Что-то не выглядит он побитым.
— Его в лазарете подлатали.
— Да ладно!
— Я тебе точно говорю! Эй! Псс, Оливио!
Доминик, отклонившись назад на стуле, посмотрел в нашу сторону.
— Это правда, что ты после стычки с ней зубы по всему полигону собирал? — громким шепотом, но на всю аудиторию спросил Род, при этом нагло указывая на меня.
Ник сжал челюсти так, что белые пятна пошли по щекам и изобразил крайне неприличный жест в адрес любопытствующих.
— Ну вот, еще и послал, — парни продолжали угорать, уже позабыв о Стелле.
Наверное, так бы до конца занятия и прошло – преподаватель у доски, не обращая ни на что внимания, и смешки по заднему ряду, но в какой-то момент стало всем не до шуток.
По академии разнесся металлический голос. Странный, звенящий, ни мужской, ни женский, но пробирающий до костей.
— Просьба всем адептам и преподавателям немедленно пройти в главный зал.
Магистр Стромм просто взял портфель со стула и, не проронив ни слова, вышел. Мы переглянулись и дружно ринулись следом за ним.