Академия Шепота. Книга 3
Шрифт:
– Отец, ты не прав, – сделал Лентист шаг вперед, загораживая меня собой.
– Я прав, и мы оба об этом знаем. Это она похищала всех тех бедных детей, она нападала на магов в столице. При обыске в замке иль Кенсти было найдено ее письмо. Это она попросила их прийти в то заброшенное здание.
– Вы лжете! – выступила я вперед, но Лентист снова задвинул меня себе за спину. Однако я там оставаться решительно не собиралась. – Вы лжете. Я не писала никому никаких писем и о встрече не просила. Зачем вы пытаетесь меня оболгать? Хотите арестовать как ведьму? Вперед! Но не приписывайте мне того, чего я никогда
– Арестовать ее, – произнес король.
Двое гвардейцев, что пришли с ним и до этого момента стояли рядом, выступили вперед. Чужая магия объяла мои руки. Запястья обожгло холодом от антимагических наручников, а я даже не предприняла попытки, чтобы сбежать. Вместо этого тронула Лентиста за руку, когда он вооружился огнем, и парень был вынужден отступить. Не смириться, нет – это было видно по его глазам, – но отступить.
– Не глупи, сын мой. Она задурила тебе голову, опоила любовным зельем и своими грязными чарами. Мой второй советник пытался меня предупредить, говорил, что его дочь наполовину ведьма, но я не поверил ему, так как привык верить фактам. И зря. Выходит, артефакт, определяющий силу, в наших учебных заведениях ведьмы умеют обманывать. Но ничего. Мы разберемся и с этим. – Король похлопал сына по плечу, пока меня уводили.
«Ничего не делай!» – прочитала я по губам Лентиста и горько усмехнулась.
Все, что могла, я уже натворила. Но не жалела. Лично для меня открылось сразу несколько фактов. Теперь я знала истинное лицо Калеста-Лентиста и, к своему собственному сожалению, отлично понимала, что вместе с наследным принцем нам никогда не быть. Как говорила мама – слишком высоко летает эта птица.
Второй немаловажный факт – герцог иль Таридж, как и иль Кенсти, являлся всего лишь пешкой в этой игре. Будучи моим настоящим отцом, он не принадлежал себе уже тогда, когда познакомился с моей мамой. Именно поэтому винить его мне было не в чем. Я винила демонов и проклинала их же, обещая себе, что обязательно найду того первого. Найду и уничтожу, отомщу за все те годы страха и бегства.
И последнее, что пришло мне в голову, было основано на словах короля. Тот, кто призвал демона в этот мир, находился слишком близко к трону. Настолько близко, что знал обо всем, что происходит вокруг. Ведь записку в замок иль Кенсти кто-то подкинул. И это сделал тот, кто знал, что все их недвижимое имущество будут проверять. Он же помог королю придумать сказку про злую хитрую ведьму.
Но кто? Варианты были один абсурднее другого.
– Шевелись, ведьма! – толкнули меня в спину, когда перед нами открылось голубое марево портала.
– Поаккуратнее, – стиснув зубы, процедила я. – Мне не нужны руки, чтобы проклясть тебя.
– Поговори еще у меня! – схватился за шпагу второй, но ужас в его глазах был настолько ясным, что я сама содрогнулась.
Нет, магов касаемо ведьм просто невозможно переубедить. Уже слишком поздно: ненависть въелась в их кожу вместе со страхом. А ведь бояться нужно было совсем не ведьм.
В портал в итоге меня затащили. Бросив на тюки с сеном, от которых исходил тошнотворный прелый запах, мои конвоиры вышли из утопающей во тьме камеры, надежно запирая за собой дверь. Я насчитала не меньше шести засовов, а после внушительная створка с маленьким решетчатым окном еще и подсветилась золотым сиянием, что говорило о
Ни одного окна. Ничего, кроме прелого сена. Тонкая полоска света, исходящая от маленького окошка в двери. И я в антимагических наручниках.
Осмотрев обшарпанные стены, пол и потолок, я сделала неутешительный вывод: я была не в казематах при управлении. Скорее всего, это была королевская тюрьма, но я могла ошибаться.
Я вообще в последнее время ошибалась слишком часто.
Время тянулось неимоверно медленно. Сначала мне надоело стоять, глядя в одну точку. Потом мне надоело ходить, отмеряя небольшую камеру шагами. А затем мне надоело сидеть на холодном полу. Вонючие тюки с сеном стали очень хорошей альтернативой, а к тошнотворному запаху через несколько часов я и вовсе привыкла.
Жалела сейчас лишь о том, что ничего так и не съела на балу. Несмотря на всю отвратность ситуации, есть хотелось очень сильно. И я старалась не думать о голоде, не думать о том, где нахожусь. Вообще не думать. Потому что так или иначе мои мысли доходили до Калеста, а затем и до демонов.
Кто знал, что мы идем по следу Симуна? Мейстер Карстар, Бальши, Джэйлиб, сам Калест. Королевская гвардия и другие офицеры тайной королевской службы. Возможно, где-то среди последних затесался низший демон – это было единственное разумное объяснение. Вполне вероятно, что он передал информацию дальше, а там...
Но кому? Кто стоит выше? Всем демонам необходим носитель, даже самому первому. В чьем теле он скрывается?
У меня не было ответов на эти вопросы. Будь у нас живой низший демон, мы могли бы установить связь с главным исчадием преисподней, но увы. Пойманный мною демон высвободился из амулета, когда сгорел герцог.
Но почему он сгорел? Не сам воспламенился, о нет. Второй советник короля владел стихией земли, являлся в прошлом боевым магом, но с огнем связан не был, поэтому сам себя лишить жизни не мог.
Тогда кто? Ответ один: тот, кто находился рядом с беседкой, рядом со мной и Лентистом.
Лентист... Ему не подходило это имя. В моем воображении Калест и Лентист по-прежнему оставались разными личностями. Потому что вели себя по-разному. Каким бы ни был засранцем Калест в самом начале, как бы сильно я ни ненавидела его, сейчас могла сказать, что знаю его настолько, насколько вообще возможно узнать человека, чьего истинного лица никогда не видела.
От Лентиста не пахло мятой. Он не улыбался чуть самодовольно одним уголком губ. И взгляд – они смотрели на меня абсолютно разными глазами, и дело было совсем не в их цвете. Это были разные маги – я могла поспорить на собственный дар, на оба дара. Это были разные маги, но тем не менее слишком многое указывало на то, что мною, моими чувствами просто играли.
Играли беспощадно, безжалостно, учитывая, что я дважды стала невестой. Один раз благодаря иллюзии, а второй – по-настоящему. Узор помолвочного браслета золотом оплетал мое запястье. Блестел под единственной полоской света в этой густой темноте.
И нет, я не хотела об этом думать. Уж лучше волноваться за Копера, который остался в спальне во дворце совершенно один. Переживала за своего друга даже больше, чем за себя. Да, временами я пропадала из его поля зрения, и пропадала надолго, но уж точно не на несколько дней и тем более не на навсегда.