Академия Стихий. Танец Огня

Гаврилова Анна Сергеевна

На первый вопрос монстр отвечать не стал. Зато у него другая информация имелась, и весьма любопытная.

А точнее, Кракозябр вкратце пересказал разговор двух королей. Дорс и Каст умудрились устроить разборку неподалеку от зеркала, а любопытный монстр, разумеется, все услышал.

Оказалось, Дорс наехал на рыжего по полной программе. Выкатил ему претензию, мол, король ты или кто? Девчонку с твоего факультета на произвол судьбы бросили, на грязный чердак заселили, ни одеждой, ни личными вещами не обеспечили. А ты, вместо того чтобы помочь,

больше всех над нею глумишься. Ну и что, что она иномирянка. Она, мол, девчонка, понимаешь?

В общем, по словам Дорса, после такого весь Огненный факультет полным дерьмом в глазах остальных выглядел.

Интонации и выражения у водника при этом, как рассказал Зяба, были такими, что даже у него, призрачного монстра, уши завяли и поджилки затряслись. Хотя тот же Зяба признал – водник Касту не угрожал, просто раскладывал ситуацию по полочкам, а заодно пенял на какой-то их «королевский» устав. Причем обещался при его игнорировании выставить это нарушение на обсуждение королей всех четырех факультетов. А это, насколько я поняла из объяснений, могло грозить Касту снятием с должности даже не взирая на мнение народа с факультета Огня. Каст в этот момент молчал и даже не шипел, но выражение лица, по признанию Зябы, было жутким.

Кроме этого, Дорс рассказал рыжему, как именно устраивались диверсии в башне Огня. И даже сообщил, в каком месте защиты у огневиков дыра.

Вот в этом месте я изумленно охнула. Что же это, получается, Дорсу моя помощь и не нужна была?

– Нужна, нужна, – проворчал призрак. – Насколько я понял, это та самая слабина, которую твой приятель еще в прошлом году нашел. Он ведь еще тогда Касту грозился пакостить начать. Вот только эту слабину вскрывать долго и сложно. Во-первых, не факт, что огневики не засекли бы, а во-вторых, сил после этого на диверсию осталось бы намного меньше. Так что в одиночку Дорс не справился бы точно. Но Каст в такие подробности вряд ли будет вдаваться, он сейчас совсем другим, полагаю, озабочен.

– Это чем же? – буркнула я.

– Так ведь Дорс-то прав оказался насчет соблюдения «королевского» устава, – Зяба хмыкнул. – Касту теперь разруливать положение придется и народу ситуацию разъяснять. Да при этом надо будет постараться не потерять лицо. В общем, проблем у него более чем достаточно.

Я фыркнула и скривилась. Даже тени сочувствия не испытала.

– Так ему и надо.

– Угу. Только знаешь, Дашка…

Зяба замолчал, а я не выдержала, поторопила:

– Что?

– Не хочу тебя расстраивать, но Каст все равно не отстанет, – выдал призрак. – Он на тебя запал. Причем сильно.

О! Ну да, разумеется. И я даже знаю, что именно пижону от меня нужно! Он мне это вчера, у двери, очень наглядно продемонстрировал. А записка, приложенная к букету, иллюзии развеяла окончательно.

Рыжему нужна постель. Рыжий решил, что я слабее и что мною можно воспользоваться. Парни его типа часто именно с этой позиции на девушек смотрят.

– Каст идет лесом, – вслух заключила я.

– Дашка,

я понимаю, о чем ты подумала, но ты не права, – неожиданно не согласился Зяба. – Ты ему действительно нравишься. По-настоящему.

– С чего такие выводы?

– Ты первая, кому Каст цветы подарил. И единственная, за кем он пытается ухаживать.

Я поперхнулась.

– Вот это все ты называешь «ухаживаниями»?!

– Ага, – уверенно подтвердил призрак. – Просто у Каста опыта в этом деле нет. Он никогда прежде расположения девушек не искал, они всегда сами приходили.

– Дуры, – не удержалась от комментария я.

Зяба вздохнул, но спорить не стал.

Вот и поговорили.

В пакете, преподнесенном Дорсом, оказались тетради, ручки, карандаши и прочая необходимая мне как воздух канцелярская мелочевка. Это несказанно обрадовало, потому что единственная тетрадь, выданная Глорией, была почти исписана.

Но не скрою, кроме радости, я испытывала и сильное смущение. Просто быть нищенкой само по себе стремно, а быть нищенкой на довольствии неприятно вдвойне. В общем, пусть я и знала, что не виновата во всей этой ситуации с вещами, но в данном случае это не особо успокаивало. Все равно краснела и чувствовала себя не только нищей, но и жалкой.

И это была основная причина, по которой я не пошла на обед. Просто не могла дать гарантии, что, оказавшись на людях, смогу удержать лицо, а увидев Дорса, или Кэсси, или кого-то еще, не засмущаюсь.

Ведь на людях смущаться категорически нельзя, тем более сейчас. Я должна воспринимать ситуацию с гуманитарной помощью и заступничеством Дорса спокойно, будто так и надо. Иначе ерунда получится. Если не сдержусь и выдам себя, все поймут, что пофигизм, который я демонстрировала все это время, – фальшивка.

Ну а если пофигизм не настоящий, значит, у человека и другие слабые места имеются. Их можно вычислить, по ним можно ударить. А я не хочу, я просто не имею права становиться жертвой. Поэтому… сидим и обретаем душевное спокойствие. Да-да, именно так – сидим и обретаем.

Вторым поводом пропустить обед оказался легкий, но все-таки страх. Умом я понимала, что все сказанное Кракозябром правда, и огневики теперь меня не тронут, но… береженого бог бережет, верно? Нужно дать сокурсникам хотя бы пару часов на то, чтобы привыкнуть к мысли о том, что иномирянка к их злоключениям отношения не имеет. И что обижать ее не нужно.

Ну а третьим поводом остаться на чердаке был Каст.

На рыжего я злилась, причем, чем дальше, тем сильнее. И дело было совсем не в букете с запиской – это уже прошло, и не в намерениях. Точнее, не только в них, ибо намерения к делу не пришьешь. Ну и не в гипотетической симпатии, конечно. Причина злости заключалась в том, что пижон посмел пробраться на чердак в мое отсутствие.

Это, простите, свинство. Чердак – моя территория. Мое личное, законное убежище. Он не имел права так поступать, даже из самых лучших побуждений!