Академия Стихий. Танец Огня
Шрифт:
Да, я пришла на ужин в мантии, и что? Да, была в вашем храме и общалась с вашим огненным Ваулом, и, опять-таки, кому какое дело? И да, я теперь красивая дальше некуда! У меня на лбу красная фигня, которая издалека похожа на гигантский фурункул, и что дальше?!
Не буду переживать. Какая есть, такая есть. Нравится – берите, не нравится – идите лесом.
К моменту, когда поднос был полон, и на нем, кстати, целых три бутерброда лежало, что очень-очень радовало, мой пофигизм вознесся до небес. Все. Можете ржать, и даже пальцами на меня показывать.
С этой мыслью я развернулась к своему элитнейшему из столиков… и едва не споткнулась. Потому что за столиком сидел король нашего факультета собственной персоной и смотрел на меня огромными круглыми глазами. Будто самое чудное из чудес увидел.
Блин. Не позволю! Никому не позволю сбить меня с пути истинного! Мне плевать на всех, а на Каста в особенности.
Я гордо вздернула подбородок, подошла к столику, поставила поднос и сказала тихо:
– Это мое место, Каст. Будь любезен, освободи.
Рыжий, все такой же офигевший и неадекватный, отрицательно качнул головой.
Ну и ладно. На нет и суда нет. Подхватив поднос, я направилась к другому столику, туда, где сидел Дорс с друзьями. Конечно, при этом я понимала, что рискую быть посланной, но надежда оказалась сильнее страха и здравого смысла.
– Можно мне поужинать с вами? – подойдя к столику водников, спросила я.
Дорс, почему-то такой же офигевший, как и Каст, кивнул и подвинулся.
Ура! Я спасена.
Поставив поднос, я осторожно опустилась на скамью и улыбнулась сотрапезникам «синего» – девушке с вечно-томным взглядом и хиловатому парню. Потом повернулась к Дорсу и шепнула:
– Спасибо. Ты меня очень выручил. И за тетради спасибо, я…
– Дашка, ты попала, – перебил Дорс. – Причем сильно.
Попала? Куда?
А в следующий миг у нашего столика возник Каст. Рыжий уже справился с шоком и вернулся в обычное рычаще-шипящее состояние. Он уперся ладонями в стол, наклонился ко мне и… ну, собственно, прошипел:
– Как это понимать?!
О, черт. Как же достал этот пижон.
– Каст, я голодная. – Тихо, но твердо сообщила я.
Выслушивать его очередные упреки и участвовать в сомнительных разборках я не собиралась.
– Каст, дай девушке поесть, – поддержал Дорс. – Тем более что на обед она не ходила.
Рыжий на этот призыв отреагировал странно: выпрямился, развернулся и помчался прочь из столовой. И, глядя Касту вслед, я искренне недоумевала, с чего он так завелся? А еще где-то в глубине души радовалась – вот! Оказывается, не только этот пижон меня доставать может, но и я тем же ответить могу.
А вот профессору Глуну сегодня точно не везло с дверьми. Потому что именно на входе в него врезался вылетающий из столовой Каст. И рыжий, в отличие от меня, перед Глуном не извинился, так что я решила считать это добрым знаком. Не все же аристократу хамить иномирным студенткам, пусть и ему достанется.
Удовлетворенно хмыкнув, я отвернулась и придвинула поближе тарелку с отбивной. Но едва успела отрезать первый кусочек, как за спиной прозвучало холодное:
– Дарья,
Глун! Чтоб ему пусто было!
– Профессор, – пока я давилась отбивной, ответил Дорс, – дайте Даше хотя бы поужинать. Вам ведь не нужен голодный обморок, правда?
– Полегче, студент, – процедил фон Глун.
Я в этот момент ни на водника, ни на куратора не смотрела, но Дорс, кажется, слегка смутился. Ну и ладно. А я смущаться не буду. Я буду молчать, игнорировать и есть!
– Дарья, ты слышишь? После того, как поужинаешь, жду в деканате.
То есть у кого-то все-таки существуют хоть какие-то зачатки совести.
– Да, профессор, – прожевав кусочек, кивнула я. – Как скажете.
И только теперь заметила, что в многолюдной, вообще-то, столовой стоит абсолютная, гробовая тишина. Черт. Кто-нибудь объяснит, что происходит?
Едва фон Глун отошел, я бросила молящий взгляд на Дорса, но водник пояснений не дал.
– Огонь – не моя стихия, – наклонившись ближе, шепнул он. – Так что подробностей я не знаю, Даш. Но мне хорошо известны знаки этого типа, и если это то, о чем я думаю, то ты попала.
– Мне сказали, что этот знак ставят всем, кто впервые посещает храм, – тем же шепотом откликнулась я.
Дорс улыбнулся, как улыбаются несмышленым детям. А потом отрицательно покачал головой и добил:
– Тебя обманули, крошка. Все совсем не так.
Все. Зяба, готовься, ты труп! Вот только выясню что к чему, и… нет, еще не знаю, что я с тобой сделаю, но сделаю обязательно!
Я пожалела о своей покладистости едва вошла в деканат – в просторном, рассчитанном на добрую дюжину преподавателей помещении, не было никого, кроме профессора фон Глуна. Брюнет сидел в своем кресле и хмуро выстукивал кончиком карандаша по мраморной столешнице какой-то рваный ритм.
Завидев меня, профессор даже позы не сменил, просто с неудовольствием поджал губы и кивнул на стоящий подле стола стул. А я… а мне… мне опять его губы вспомнились. Чертов сон! Так, все, надо забыть. Выбросить эти пошлые образы из головы, и даже не думать перед ним краснеть!
Расправив плечи, я подошла к столу и уверенно села. После чего не без опаски уставилась на куратора.
– Значит, ты ходила в храм, – задумчиво протянул фон Глун.
Я промолчала, потому что на этот вопрос уже отвечала, причем дважды. А вот следующая реплика была из числа новинок:
– Но как это случилось? – указав кончиком карандаша на мой лоб, вопросил брюнет. – Как тебе удалось?
Как удалось? Занятная формулировка, и я даже знала на нее ответ. Но объясняться и рассказывать о своей маленькой истерике перед статуей Ваула не хотелось. И вообще, меня в данный момент интересовало только одно – чем аукнется мне этот дурацкий «фурункул». Поэтому ограничилась минимумом:
– Профессор, я просто пришла в храм, посидела на скамейке, а когда попыталась встать, на меня накатила ужасная слабость. Потом лоб будто огнем обожгло, и вот результат.