Академия сумерек. Темное пламя

Гринберг Александра

Не горит. Но плавится. Правда, пламя должно быть настолько горячим, что мне даже вообразить трудно.

Вот только оно даже тёплым не было. И, сдаётся мне, к живому огню также не имело никакого отношения, но как эту штуку ещё назвать? Перекошенное в ужасе лицо преподавателя до сих пор стоит перед глазами. Может, он знает, что я натворила?

И… кто я такая? Что я такое?

– Проснулась? – послышался приветливый голос дежурного целителя – не запомнила её полного имени, но, похоже, все зовут её мисс Эбби. Милая девушка. И ни разу не выказала неприязни, чего я немного опасалась. – Не придуривайся,

и так знаю, что да. Как самочувствие?

Улыбнувшись чуть кисло, села на постели. Самочувствие прекрасное, если говорить о физическом состоянии. На душе же… холодно, пусто и пыльно, как в заброшенной лачуге.

– Всё в полном порядке, мисс, спасибо вам.

Эбби нахмурилась и поджала губы, что на её округлом глазастом личике смотрелось странно.

– Смотри-ка, каменная что те горгульи, – пробурчала она. И, вздохнув, уже ласковее прибавила: – Лисандра, я, возможно, лезу не в своё дело, но мне было бы куда спокойнее, если бы ты закатила безобразную истерику и, не знаю… расколошматила что-нибудь? Тёмному магу вредно всё держать в себе, вы ж темпераментные – жуть. Поплачь хотя бы, пока никто не видит!

– Не могу, – пожав плечами, ответила я.

Действительно не могу. Даже вчера не вышло – руки-ноги ходили ходуном от очередного потрясения, но я просто сидела и пялилась в одну точку, пока вокруг суетились Стеф и почему-то задавака Лэндон. А затем, так и не сказав ни слова, позволила встревоженному Дику отволочь меня сюда, в лазарет.

– Потом как-нибудь. Спасибо ещё раз, мисс Эбби, можно я пойду?

– Иди-ка ты, – вздохнула та, – в ванную. Хоть помоешься нормально, раз уж всё равно здесь.

Помыться без толпы недоброжелательниц за спиной? Звучит и впрямь соблазнительно.

Неспешно приняв душ в тесной, но чистенькой кабинке, укуталась в пушистое полотенце и взялась за щётку для волос, что мне любезно одолжила целительница. Глянула на себя в простеньком зеркале, что висело над раковиной. Да так и застыла, не донеся расчёску до головы.

Это я?..

Девушка в отражении и впрямь выглядела знакомой. Лицо сердечком – широкий лоб с чуть заметным, но всё равно нелепым вдовьим мыском, тонкие скулы, острый подбородок. Пухлые капризные губы, аккуратный прямой нос, большие глаза с приподнятыми уголками…

Глаза, прежде голубые, стали невероятного сине-фиолетового оттенка. Живые и выразительные, но какие-то потусторонние, они ярко выделялись на фоне непривычно бледного лица и белокурых волос.

Красиво. И жутко. Как будто тьма, поселившаяся внутри, выпила из меня все краски. Всю жизнь. Всё счастье.

Ужас сковал меня по рукам и ногам, горло стиснуло болезненным спазмом и…

И снова пустота. Слёз как не было, так и нет. Хорошо это или плохо, ума не приложу.

Высушила волосы привычным заклинанием, расчесала, вяло удивляясь их странному золотисто-серебряному отливу, и собрала в толстую косу. Снова взглянула на снежную королеву в зеркале, поморщилась, но тут же выразительно завела глаза к потолку. Подумаешь, выцвела немного! В остальном-то прежняя. Отнюдь не аристократические формы, старательно наетые на шоколаде и пирожных, никуда не делись, дурацкий мысок надо лбом – тоже. Возле левого глаза всё так же красуется небольшая родинка. Правая бровь по-прежнему чуть выше левой.

Ещё раз поблагодарив мисс Эбби, частично вернувшую мне веру в хороших светлых магов, я поспешила попрощаться. Хорошо, сумка и форма были при

мне, не придётся бежать в комнату за вещами…

– Далеко собралась, красотуля? – послышался откуда-то сбоку вкрадчивый мягкий голос. Почему-то женский.

У стены, привалившись к одной из колонн, стояла девица. Темноволосая и темноглазая, с той самой фигурой, какой я обзаведусь, только если стану есть одно лишь мясо и не буду вылезать с занятий по физподготовке. Красивая. Не той красотой, что делает из юной девушки мечту каждого первого мужчины, но всё равно приметной и какой-то хищной: острые скулы, густые тёмные ресницы, тонкие губы, чуть длинноватый нос. Мужчины любят блондинок, факт… Зато от таких брюнеток не гуляют налево, справедливо опасаясь если не яда в бокале, то знатной оплеухи.

Девица выглядела знакомо – ну ещё, бы в тёмно-синей-то форме! – и я с трудом, но всё же припомнила, где её видела. В компании Тибериуса Сангстера и Ричарда Фарли, с которыми она вчера сидела за завтраком. И нет-нет, а косилась на меня, как косятся обычно на коварных соперниц или будущих кровных врагов.

– На завтрак, – отозвалась я, надеясь, что голос мой звучит достаточно спокойно. Не хватало ещё впадать в истерику и уж тем более демонстрировать девице свою… своё…

– А лучше бы сначала надеть портки, – хмыкнула она, на моё явное недружелюбие никак не отреагировав. – Но завтрак так завтрак. Пошли.

– Зачем это? – удивленно поинтересовалась я, не понимая, с чего вдруг чернокнижнице беспокоиться о моём наряде. – И почему я должна куда-то с вами идти?

– В обморок падать удобнее, панталонами не светишь. А идти – потому что так приказал наш лорд. Ты идёшь, я играю в твою охрану. Всё ясно?

Нет. Не ясно. Я даже головой мотнула, откровенно не понимая, что несёт эта полоумная. Какой лорд, какая охрана? Я схожу с ума и у меня начались галлюцинации?..

– Лорд?

Вот так, Лисандра, правильно. Всегда начинай с самых тупых вопросов, чтобы твою протекающую крышу не сразу заметили и не определили к целителям. Впрочем, в медотсеке было не так уж плохо – тихо, светло, никаких девиц, и даже о собственных бедах удалось подзабыть. Или тому виной прорва успокаивающих зелий?

Точно. Иначе никак не объяснить, отчего я так туплю и не понимаю, что происходит.

– Лорд, – отозвалась девица как ни в чём не бывало. – В данном, случае – Сангстер. Пока Найтстары и Блэквуды прохлаждаются без детишек, он у нас сейчас самый умный, благородный и взрослый. Тебя что, Дики не просветил?

Я вновь коротко мотнула головой. Дики молчуном не назвать, однако сейчас я вдруг поняла, что весь его трёп был абсолютно бессодержательным. Природа, погода, сомнительные комплименты и ещё более сомнительные матримониальные планы. И ничего, абсолютно ничего важного.

Нет, сообразить-то я сообразила – чернокнижники действительно присматривают за первачками, не верить Стефу мне резона не было. Однако и не подозревала, что то было распоряжение Тибериуса, которое мои соратники по факультету отчего-то охотно исполняют. Если участие Дика ещё можно понять – Фарли и Сангстеры дружат уж несколько веков, – то вот добровольное согласие на службу сторожа от этой девицы представить трудно.

Свой страх. Вот что я не могу объяснить себе при взгляде на знакомую незнакомку. Она опасна, я чувствую это. Ощущаю кожей и прямо-таки непреодолимо хочу либо сбежать от неё подальше, либо поджечь, как тот камень…