Академия Теней. Проклятие Василиска
Шрифт:
«Сразу же после выпускного, не медля, возвращайся домой. Об освобождении от стажировки я позаботился. Тэр Кирхан Стикс прибудет за тобой через два дня. В тот же день состоится свадьба. Свои слезы, возмущения, молитвы оставь при себе, я больше их не потерплю. Противиться моей воли не советую. Попробуешь сбежать — найду тебя везде. И тогда на мое отцовское великодушие можешь не рассчитывать».
Теперь я без колебаний разорвала письмо. Ветер тотчас подхватил бумажные клочки, унося их прочь, а я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. В горле першило от приближающихся слез. Я сглотнула, пытаясь избавиться от кома. Нет, никаких слез. Больше никаких слез.
Я боялась и ненавидела своего приемного отца сколько себя помню, и он отвечал мне взаимностью. Наши пути, наверное, никогда бы и не сошлись, если
Я была оберегаема и нежно любима приемной матерью, но ровно до того момента, как она заболела, тяжело и без шансов на выздоровление. Однако перед смертью она взяла с отца клятву, скрепленную магией крови, что он не бросит меня и будет обеспечивать меня всеми благами до моего замужества. После ее кончины я все так же ни в чем не нуждалась: одежда, еда, досуг, образование — все осталось на прежнем уровне. Кроме родительской любви. Ее не могла мне подарить никакая магия и никакие деньги. На людях отец играл доброго и заботливого родителя, когда же мы оставались одни… Вначале это были моральные унижения, оскорбления, помыкания, которые я терпела, стиснув зубы, Филипп Гранд же не скупился на выражения и эпитеты. Момент, когда он впервые ударил меня, помню до сих пор: я просто недостаточно вежливо улыбнулась одному важному тэру на улице, где мы совершали вечерний променад. Позже это вошло у него в привычку: бить меня за каждую оплошность. Для этого у него даже были розги. Благодаря мазям синяки и раны сходили за ночь, и я наутро я снова была девочка-картинка, «сытая и довольная» жизнью.
Кирхан Стикс впервые появился в нашем доме почти сразу, как умерла мама. Мне тогда было одиннадцать. Худой, со впалыми щеками и безгубым ртом — он сразу вызвал у меня омерзение и страх. Не знаю, сколько ему было лет, но мне он уже тогда казался глубоким стариком, несмотря на модные дорогие одежды и украшения. И пахло от него по-стариковски, хотя он и душился одеколоном. Свой интерес ко мне Стикс не скрывал. Пытался добиться расположения подарками и улыбками, но это только больше пугало меня. Стикс занимал некую невероятно высокую должность в Палате министров, и отец едва ли не пресмыкался перед ним. А однажды, мне было уже лет шестнадцать, я случайно подслушала их разговор. Они договаривались о свадьбе. Стикс обещал отцу место в Палате в обмен на мою руку, и тот без раздумий согласился. В тот вечер я не сдержалась и на эмоциях высказала отцу все, что думаю о нем и замужестве. Шрам от его ответной реакции до сих пор украшает мою спину.
Почему я не предприняла что-то раньше, чтобы изменить свое положение? Не знаю. Возможно, была слишком слаба и мала, чтобы сделать какой-то серьезный шаг. Возможно, чувствовала себя обязанной своей приемной матери, поэтому и терпела. И страх. Я действительно боялась и отца, и самого Стикса. Потом же я поступила в Университет, уехала в столицу и получила почти четыре года передышки. Домой возвращалась лишь на летних каникулах, но старалась избегать общения с отцом. Он тоже к этому не стремился, тем более у него появилась очередная любовница, которая и занимала все его время. Кирхан Стикс тоже не давал о себе знать. И я, признаться, расслабилась, и даже позволила себе думать о будущем без него. Но все вернулось на круги своя в конце весны, незадолго до выпускных экзаменов. когда мне исполнилось двадцать один, день моего совершеннолетия, а отцу пришлось отдавать «долг» Стиксу.
Письмо-приговор от отца пришло позавчера и ввергло меня в состояние отчаяния и безысходности. И все надежды, планы рухнули.
Но пришла пора попытаться все изменить, разбить эту клетку,
Я снова достала бланк с вакансией и пробежала глазами по требованиям: «Срочно! Требуется преподаватель языковедения. Необходимые качества: стрессоустойчивость и выносливость. Проживание, питание гарантируется. Все остальные условия обговариваются при личной беседе с ректором. К работе необходимо приступить 15-го числа этого месяца». Да уж, запрос еще тот… Стрессоустойчивость, выносливость… Не удивительно, что желающих не нашлось. Это только для таких, как я, сумасшедших и отчаявшихся. Еще и к работе приступить послезавтра… Я слышала, что в той Академии нет полноценных летних каникул, и новый семестр начинается, вроде как, через неделю после окончания предыдущего, и, кажется, так оно в действительности и есть. Но в моей ситуации — это только плюс. — Приехали, тэра, — окликнул меня извозчик, останавливая экипаж.
Я поблагодарила его и, покинув коляску, быстро направилась ко входу вокзала.
Глава 2
Мне нужно было решить, как действовать дальше. Я нашла глазами кристаллы для составления маршрута и двинулась к ним. Людей на вокзале было море, все толкались и цеплялись друг за друга то сумками, то плечами. Один пожилой тэр чуть не порвал мне подол платья своей тростью. Конечно, если бы я отправлялась домой, то прошла бы через отдельный коридор, который вывел бы меня сразу к вагону первого класса, но сейчас толпа, несмотря на все проблемы, была мне полезна. Я время от времени внимательно оглядывалась в поисках слежки: с отца станется устроить мне «провожатого», тем более мой поезд, билет на который мне вручили вместе с письмом, должен был отходить через полтора часа. Но никого подозрительного не увидела, и это вселяло надежду.
— Остров Черного Ската, — тихо озвучила я конечную точку своего пути кристаллу. И еще раз повертела головой, убедиться, что меня никто не слышит.
Кристалл долго не отвечал, и я уже начала беспокоиться, как он наконец замерцал зеленым, а после из специального отверстия под ним выскочила бумажная полоска с вариантами маршрута. Их было два: дилижансом в объезд Туманных гор или поездом напрямик. Оба пути вели в порт Бонта, откуда до острова шел паром, однако первый путь занимал двое суток, хоть выходил и существенно дешевле, а вот выбрав второй, я вполне могла успеть попасть на остров к завтрашнему вечеру. Оставалось успеть на поезд, который отправлялся меньше чем через полчаса.
Теперь я помчалась к кассам. Свободный билет, к счастью, нашелся, и неважно, что в вагоне второго класса. Сейчас я готова была ехать хоть стоя.
Место свое нашла быстро, оно оказалось как раз с краю у прохода. Отделения для багажа в этом классе предусмотрено не было, пришлось запихивать чемодан под сидение. Мужчина, доставшийся мне непосредственно в соседи, дремал, прижавшись щекой к окну, и на моем появление никак не среагировал, зато женщина, дородная, полнощекая, сидевшая напротив, окинула меня цепким взглядом, пробежалась им по вышивке на плаще, глянула на замшевые туфли, затем остановилась на золотых наручных часах. Последний взгляд достался моему ридикюлю из красной рифленой кожи, после чего она поджала губы и будто демонстративно отвернулась к окну. А вот ее соседка, рыженькая девушка примерно моего возраста, наоборот вполне дружелюбно улыбнулась мне. Пришлось подарить ей легкую улыбку в ответ, хотя я и не собиралась заводить никаких знакомств по пути.
Я внутренне возликовала, когда поезд наконец тронулся, унося меня прочь от столицы и, главное, в противоположную сторону от моего города, на самый север страны. Дорога обещала быть долгой, а вот комфорт, в котором мне предстояло ее преодолеть, оказался далек от привычного мне. Через час я в полной мере ощутила все жесткость сидения, бесконечный гул из голосов начал все больше раздражать, а в вагоне стало душно и даже жарко. Пришлось последовать примеру рыжей девушки и, наплевав на приличия, снять шляпку, а затем и плащ. А ведь впереди меня ждала еще и ночь в таких условиях…