Академия Трёх Сил

Мичи Анна

И я быстренько пояснила, где и как познакомилась с Хеном, почему приняла его предложение, какие теперь отношения нас связывают.

— Вот оно что, — кивнула Лидайя, выслушав мой сумбурный рассказ. — Формальный брак? Но ты очень смелая… я бы ни за что не смогла так поступить, — она помедлила и после паузы добавила: — Так вы не встречаетесь? То-то я думаю, что вы не очень похожи на влюблённых.

Я улыбнулась, стараясь не подать виду, что это невинная фраза меня ранила. Ну да, не похожи. Я и сама понимала, что это правда. Но неважно. Сегодня вечером

всё переменится.

Глава 25

Карин ждал на аллее, привалившись к забору, окружавшему стадион. Он тоже приоделся: чёрные кожаные штаны перехватывал пояс с серебряной вязью, на запястьях красовались браслеты из чёрной кожи, на груди — наш факультетский медальон с головой рычащего льва, тоже сверкающий серебром на чёрном. Я первый раз видела его в таком виде и теперь всматривалась с удивлением, как будто впервые. И как будто впервые заметила, что он высокий, подтянутый, а плечи широкие.

— Тебе идёт! — вынесла искренний вердикт.

Карин почему-то не обрадовался, буркнул что-то невнятное, дёрнул головой. Метнул вопросительный взгляд на Лидайю. Та уже знала, что я позвала Карина, так что просто кивнула, приветствуя. Карин кивнул в ответ, пристроился рядом со мной, и мы втроём направились на стадион.

Оттуда уже гремели звуки барабанов, слышался высокий напев скрипки и гулкие басовитые тона виолончелей и контрабасов. В густое фиолетовое небо поднимались дымные столбы костров, и золотистые искры танцевали в плавящемся воздухе.

— Когда вы успели подружиться? — спросила Лидайя тихим шёпотом, когда мы влились в собравшуюся на стадионе толпу.

— Долгая история, — я махнула рукой. — Потом расскажу.

Лидайя, как и все в нашей группе, знала о дуэли и о том, что мы с Карином не ладим. А я и сама теперь не могла бы уже сказать, как и почему мы подружились — а мы совершенно определённо подружились.

Веселье только началось, ещё почти никто не танцевал, только какой-то стихийник со старшего курса, в характерном для стихийников долгополом наряде, отплясывал в середине площадки, залихватски поглядывая на зрителей. Двигался он хорошо, я даже засмотрелась, но Карин потянул нас к лавкам, где продавали еду. Глаза разбегались: жареная кукуруза, мясо на деревянных шампурах, горячее, истекающее соком вперемешку с соусом, политые шоколадом бананы, карамельные фигурки и обжигающие пальцы пирожки с самыми разными начинками, от мясной до вяжущей сладости малинового варенья.

Благодаря Хену и проданному камню я чувствовала себя богачкой и ходила по рядам, скупая всё, на что ложился глаз. Хорошенько потратившись, мы отнесли добычу к дубовым столам и, наблюдая за народом, с огромным удовольствием её уничтожили. Запивали всё это дело яблочным сидром.

Сидр подавали в громадных деревянных жбанах, так что неудивительно, что голова у меня пошла кругом, едва я опустошила свой жбан до половины. Стало ещё веселее, чем прежде, в лицо хлынул жар, и я стянула с плеч кофточку, которую в последний момент перед выходом мне сунула Лидайя.

Карин

поперхнулся сидром и уставился на мои голые плечи так, будто никогда в жизни не видел. Он раскраснелся, тоже, видимо, от сидра или жара костров, глаза блестели, а взгляд сделался каким-то загадочным.

Меня рассмешило то, как он будто вмиг очутился где-то в своём мире, я быстро протянула руку и дала ему щелбан. Карин даже не увернулся, потёр лоб, отвёл глаза. И вдруг напрягся, с лица сошло задумчивое расслабленное выражение, он прищурился и выругался сквозь зубы.

— Что такое? — я обернулась, пытаясь понять, что привлекло его внимание.

— Я сейчас, — он вскочил и целеустремлённо двинулся сквозь толпу.

— Куда это он?

— Увидел знакомого какого-то? — предположила Лидайя.

Я наклонила голову набок. Может быть, и так, но, похоже, этой встречи Карин не ожидал, и не факт, что она его обрадовала.

Впрочем, не моё дело.

А в следующий миг я вообще увидела Хена, и поведение Карина мгновенно вылетело из головы. Хен сидел поодаль, на возвышении, среди старшекурсников, приоткрытый ворот рубахи обнажал сильную шею, а расслабленно опущенная рука с вязками амулетов придерживала большую кружку с пивом. А рядом с Хеном сидел Лас.

И не просто сидел, они разговаривали о чём-то, даже смеялись, Лас жестикулировал, Хен скалил зубы, отпуская комментарии, Лас возражал, один раз даже по-дружески стукнул Хена по плечу.

Я смотрела на эту идиллическую картину во все глаза.

Почему-то нахлынула обида. Ко мне Лас не подходил ни разу после того, как моё замужество стало известным. И это при том, что мы с детства вместе, и Лас всегда был на моей стороне. Но сейчас он делает вид, что меня знать не знает — а с Хеном, оказывается, общается как ни в чём не бывало.

И тут Хен поймал мой взгляд, заулыбался и помахал рукой. Я как окаменела, поэтому на махание не ответила, зато Лас, увидев меня, тоже кивнул, как будто ничего не было.

Я шумно выдохнула и приникла к жбану с яблочным сидром. Осушила его до дна, а когда отставила в сторонку, Хен и Лас уже смешались с толпой других третьекурсников. Я ещё немного посверлила взглядом белоснежную макушку, а потом мысленно махнула на всё это рукой.

Чего я страдаю — радоваться надо. Они же учатся вместе, на третьем курсе уже есть совместные тренировки всех трёх факультетов. Неудивительно, что Хен нашёл к Ласу подход. Лас не из тех, кто долго таит злобу.

На душе всё равно слегка свербело, но я решила больше об этом не думать. Вместо этого поинтересовалась у Лидайи:

— Ты когда-нибудь слышала имя Наянэ?

Это была целиком и полностью вина хорошо перебродившего яблочного сидра. В обычное время я бы и произнести это не смогла, а тут оно само прыгнуло на язык, стоило увидеть Хена. Снова вспомнилась расслабленная полуулыбка на его губах и это нежное «Наянэ» в темноте палатки.

— Наянэ? — Лидайя нахмурилась, будто пыталась вспомнить. Потом её лицо просветлело: — А, кажется, знаю!