Академия вампиров. Книга 1. Охотники и жертвы
Шрифт:
Захлестнутая вихрем чувств, утопая в своей боли, Лисса сделала единственное, что могло дать выход бушующим внутри эмоциям. Открыла кошелек и достала маленькую бритву, которую всегда носила с собой…
Ощущая тошноту, но не имея сил вырваться из нее, я увидела, как она разрезала себе левую руку и по белой коже потекла кровь. Как всегда, она не касалась вен, однако на этот раз надрезы были глубже обычного. Боль ужасная, однако именно благодаря своей интенсивности она позволяла отвлечься от душевных страданий и почувствовать, как снова овладеваешь ситуацией.
Капли крови усеивали
Я научилась прокладывать путь в ее голову, а теперь никак не могла вырваться оттуда, оказавшись в ловушке ее эмоций, слишком сильных, слишком захватывающих. Но я должна освободиться — это я понимала каждой частичкой своего существа. Должна остановить ее. Она слишком ослабела от исцеления, чтобы вдобавок терять так много крови.
Наконец-то сумев вырваться, я обнаружила, что по-прежнему нахожусь в больнице. Дмитрий мягко встряхивал меня, снова и снова произнося мое имя. Рядом с ним стояла доктор Олендзки с мрачным, встревоженным лицом.
Глядя на Дмитрия, я чувствовала, как сильно и, главное, искренне он тревожится за меня. Кристиан когда-то посоветовал мне обратиться за помощью к человеку, которому я могла бы довериться в том, что касается Лиссы, но я пренебрегла его советом, потому что не доверяла никому, кроме нее. Однако, глядя на Дмитрия сейчас, снова ощущая возникшее между нами чувство глубокого взаимопонимания, я осознала, что на свете есть еще один человек, которому можно довериться.
— Я знаю, где она, — хрипло прокаркала я. — Лисса. Мы должны помочь ей.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
Трудно сказать, что в конечном счете заставило меня решиться на это. Я долго хранила в душе множество тайн, думая, что таким образом защищаю Лиссу. Однако умалчивать об этой истории с порезами не означало защищать ее. Я не могла заставить ее прекратить, более того, сейчас я задавалась вопросом — не по моей ли вине все началось? Ничего плохого с ней не происходило, пока она не исцелила меня после аварии. Что, если бы она оставила меня раненой? Может, я и сама поправилась бы и сегодня с ней все было бы хорошо.
Я оставалась в больнице, пока Дмитрий пошел за Альбертой. Он не колебался ни мгновения, когда я рассказала ему, где Лисса, добавив, что ей угрожает опасность.
После этого все происходило как в замедленном фильме ужасов. Я ждала, время как будто остановилось. Наконец Дмитрий вернулся с Лиссой, пребывающей в бессознательном состоянии. В больнице поднялась суматоха, и все прикладывали усилия, чтобы я не совала нос в происходящее. Лисса потеряла много крови, и, хотя у них была под рукой «кормилица», требовалось сначала привести Лиссу в сознание, чтобы она могла пить кровь, а это оказалось нелегко. Только к середине академической ночи
— Это правда? — спросила она, едва я вошла в палату. Она лежала в постели, запястья ее были перебинтованы. Я знала, что потерю крови восполнили, но, по мне, она все еще выглядела бледновато. — Они сказали, что это была ты. Ты сообщила им.
— У меня не было другого выхода. Лисс… Ты порезала себя хуже, чем когда-либо. И после того как ты исцелила меня… а потом вся эта история с Кристианом… ты могла не справиться и нуждалась в помощи.
Она закрыла глаза.
— Кристиан. Ты знаешь о нем. Конечно. Ты знаешь обо всем.
— Прости. Я просто хотела помочь.
— А как же то, о чем говорила госпожа Карп? Что нужно все держать в тайне?
— Она имела в виду другое. Не думаю, что она хотела бы, чтобы ты продолжала резать себя.
— А о «другом» ты тоже им рассказала?
Я покачала головой.
— Пока нет.
Она устремила на меня холодный взгляд.
— Пока. Но собираешься.
— Я вынуждена. Ты можешь исцелять других… но это убивает тебя.
— Я исцеляла тебя.
— Со временем я и так поправилась бы. Щиколотка зажила бы. Тебе не нужно было этого делать — оно того не стоило. Думаю, я знаю, когда это началось… когда ты впервые исцелила меня…
Я объяснила, что произошло после аварии и как потом пробудилась ее сила — и одновременно началась депрессия. Заметила, что и наша связь возникла тогда же, хотя и не совсем понятно почему.
— Не знаю, что в точности происходит, но это выше нашего понимания. Мы нуждаемся в помощи.
— Они увезут меня, — безжизненно сказала она. — Как госпожу Карп.
— Думаю, они постараются помочь тебе. Они действительно были очень обеспокоены. Лисс, я сделала это ради тебя. Просто очень хочу, чтобы с тобой все было хорошо.
Она отвернулась.
— Уйди, Роза.
Что я и сделала.
На следующее утро ее отпустили с условием, что каждый день она будет являться на прием к консультанту. Дмитрий сказал, что для борьбы с депрессией к ней применят медикаментозное лечение. Вообще-то я не в восторге от таблеток, но приветствовала все, что угодно, лишь бы оно помогало ей.
К несчастью, один студент-второкурсник из-за приступа астмы находился в больнице. Он видел, как Дмитрий и Альберта привели Лиссу. Он понятия не имел, что именно произошло, но это не помешало ему разболтать о том, свидетелем чего он стал. За завтраком новости стали известны всем.
И что более важно, все знали, что она не разговаривает со мной.
Соответственно, те очки в общественном мнении, которые я до этого набрала, пошли на убыль. Напрямую она не осуждала меня, но ее молчание выглядело очень красноречиво, и все быстренько сделали нужный вывод.
Весь день я бродила по Академии, точно призрак. На меня посматривали, иногда даже заговаривали, но не более того. В основном, подражая Лиссе, все молчали. Никто открыто не выступал против меня — скорее всего, не хотели рисковать на случай, если мы помиримся. Тем не менее до меня снова начали доноситься перешептывания с упоминанием «кровавой шлюхи».