Академия воровского дозора
Шрифт:
– Проходите. – Абашидзе распахнул калитку пошире, а сам слегка отошел в сторону, понимая, что подобный визит может сулить только сложности.
– В дом заходить не будем, – предложил старик, скинув часть груза с плеч Абашидзе, – давайте пройдем в беседку, в ней будет поуютнее. – И уверенно зашагал в просторную беседку, увитую густым диким виноградом. Сев на лавочку, заметил: – Хорошо у вас здесь. Чисто, аккуратно. Я бы даже сказал, что имеется достаток. – И уже строже добавил: – Дальше будет все так же хорошо, если вы выполните одну мою небольшую просьбу. Вы встречались с Мамукой Иоселиани три недели
– Да, – после некоторой паузы ответил майор. О его контактах с Иоселиани никто не знал. До сегодняшнего дня он вообще считал, что Мамука в этом деле главный. Оказывается, ошибался…
– Следующий груз для меня будет особенно важен. Его повезут на лошадях в четырех больших баулах. – Абашидзе понимающе кивнул, собственно, так оно было и раньше – баулы вьючили на широкие спины лошадей, которых опытные погонщики сложными горными тропами погоняли в глубину турецкой территории. – За каждый баул, кроме обговоренной суммы, я заплачу вам еще по пять тысяч долларов. Кажется, вы давно мечтаете съездить на Бали? Думаю, этих денег будет вполне достаточно, чтобы провести сказочный отпуск.
Майор невольно сглотнул, не зная, что делать в этом случае: то ли поблагодарить благодетеля, то ли глубокомысленно промолчать. Выбрал он второе.
– У меня к вам будет еще одна небольшая просьба… – продолжал старик. – Если вы заметите что-то подозрительное, немедленно дайте мне знать. – Вытащив из накладного кармана небольшой кусочек картона с напечатанным на нем номером, он протянул его майору: – Это мой прямой телефон.
– Хорошо, – кивнул Абашидзе, осознавая, что в его криминальной карьере произошли серьезные изменения. Возможно, именно сегодня он поднялся на такую высоту, с которой его нынешнее положение может показаться ему просто смешным. Во всяком случае, на военной службе ему никогда не заслужить тяжелых погон. Если не на следующий год, то через пару лет его просто выпихнут на пенсию, как отработанный материал, а пенсионных денег не хватит на тот уровень жизни, к которому он привык за последние годы. Этот невзрачный старик в действительности и есть его настоящая карьера, его безбедное будущее, его босс, которому он должен ежеминутно доказывать свою преданность. А сам он может быть полезен, как никто другой: на границе остаются наработанные связи, прежние сослуживцы, которые за небольшое вознаграждение не сумеют отказать ему в крохотной просьбе – закрыть глаза, когда это будет необходимо.
– Вот и славно, – вновь улыбнулся старик. Он одобрительно потрепал майора по щеке и зашагал к калитке. – Да, вот еще что: можете обращаться ко мне «мистер Уайт». Или просто Уайт… Я не из обидчивых. – Оставив обескураженного Абашидзе стоять в центре пустынного двора, он вышел на улицу.
Неожиданно откуда-то подъехал большой белый внедорожник, из которого выскочил крупный мужчина и, распахнув перед стариком дверцу, помог взобраться в салон. Затем, так же расторопно, сопровождающий устроился на заднем сиденье, и автомобиль, пыхнув тяжелой гарью, скрылся за близлежащим поворотом.
Не успел Хабаков зайти в свой кабинет, как прозвенел звонок.
– Слушаю.
– Арсений, – тотчас узнал он голос Старцева, – только что прилетел из Сочи и сразу делаю звонок тебе. Цени!
– Ценю, товарищ подполковник!
– Можешь
– Хорошая новость, представляю, как он будет рад!
– В ближайшее время вместе с Феоктистовым отправишься в Афины, твой подопечный должен будет опознать там свою коллекцию. Деньги-то после ограбления у него отыщутся? Или мне командировочный лист выписывать?
Арсений Хабаков расслабленно рассмеялся:
– Думаю, что на такое дело деньги он найдет.
– Тогда до скорого!
Хабаков тотчас набрал номер Феоктистова:
– Потап Викторович?
– Он самый, Арсений. Есть что-то новое по поводу коллекции?
– Ваша коллеция обнаружилась в Греции. В ближайшие дни мы с вами вылетаем в Афины. Вы должны будете ее опознать.
– Боже мой! Боже мой! – заголосил от счастья Феоктистов. – Я верил, что все пройдет удачно. Спасибо вам!
– Пока еще рано благодарить. Скажете спасибо, когда она окажется у вас в руках.
Попрощавшись, Арсений положил трубку.
Дверь неожиданно открылась, и в кабинет вошел эксперт-криминалист майор Липеровский.
– Готовы результаты по волоску, – с порога произнес он. – Извини, задержал немного. Дел было невпроворот!
– По какому такому волоску?
– А тому самому, что прилип к бутылке. Ну, помнишь, мы ее нашли в квартире Феоктистова.
– Так, припоминаю. И кому он принадлежит?
– Корсуню Ивану Петровичу, он же Колотый. Рецидивист, трижды судимый. Когда-то у него брали кровь на ДНК, хотели сравнить с кровью на одежде жертвы. Но экспертиза показала, что к тому убийству он отношения не имеет. А результаты сохранились. Вот видишь, пригодились.
Липеровский положил на стол тонкую папку, и Хабаков с интересом открыл ее и увидел несколько фотографий, а также две исписанные страницы с результатами экспертизы.
– Даже не представляешь, какой ты мне подарок сделал… – воскликнул Арсений. – Вот только где искать этого Ивана Корсуня!
– Ну, это уже по твоей части, – развел руками майор.
Что за день сегодня такой, одни положительные эмоции!
Два часа назад Абашидзе был вызван в управление, где начальник отдела сказал, чтобы он не задерживал груз в четырех больших баулах на лошадях, что пройдут через его участок в Турцию. При этом полковник намекнул, что проводится операция совместно с российскими спецслужбами.
– Я тут кое-что пробил по своим каналам. Возможно, в баулах будет коллекция Феоктистова… Его с месяц назад ограбили в Москве. Информация конфиденциальная. Тебе все понятно?
– Так точно, – вытянулся Абашидзе.
Из управления он вышел в полном замешательстве, не зная, как поступить в этой ситуации.
Вернувшись домой, майор попытался проанализировать все плюсы и минусы создавшегося положения. Кому он будет нужен после службы? Пожалуй, что никому… Не идти же торговать на рынок! Старик выглядел предпочтительнее, знакомство с ним сулило перспективы. Во всяком случае, не нужно будет думать о куске хлеба. Чаша весов после некоторой арифметики сложилась в пользу звонка. Пришло четкое осознание того, что он совершает верный поступок и позвонить обязан даже в том случае, если завтра его попрут со службы.