Академия Зла, или сын для козла
Шрифт:
ЧТО?! ЧТО?! ЧТО ТАМ ЗАДАЛИ?!
— Так, сейчас будем выяснять! — зашуршали в соседней комнате. Я отлипла от плитки, понимая, что есть еще потолок. Мой хвостик бегал за мной и терпеливо стоял и ждал.
— Гадость моя, завещание под кошачьим лотком, под половицей. Если что, мама тебя любит. Внучку называть в честь меня не обязательно… — начала я, срывающимся голосом, глядя на самый верх.
Мама громоздила целую пирамиду из табуреток и столов, скрепляя их магией.
— Мама! Давай! — переживал за меня снизу ребенок.
Можно было бы попробовать заклинанием. Но мама летает плохо. Как курица с забора. У мамы центр тяжести слишком большой для полетов. Но очень нравится мужчинам!
На экзамене по залету на второй этаж мама предпочла сделать вид, что залетела и без помощи заклинания. И ей поставили два автоматом.
— Так! — пригрозила я пирамидке, глядя на сына. — Отойди, малыш!
Хвост уцепился за люстру, а мама прильнула ухом к полу.
— Тыдымс-тыдымс! — слышалось наверху. И с чего это все так тихо говорить начали?! Ничего не слышу! А ну-ка, если так?
Я воспользовалась простеньким заклинанием подслушки.
— Гадусечик, паразитушка, — слышался женский голос, который умолял. — Ну скажи, что задали?
— Не скажу! — мерзко хихикнул «гадусечка».
— Мерзавушка, тварюшечка, ну скажи папе, что задали? — послышался мужской голос.
— А папа мне купит … эм… вот такенный набор… — начал «гадусечка».
— Купит! Все купит! Только скажи! Его величество требует домашнее задание! — умоляли родители хором.
— А вы сначала купите! — требовал «гадусечка». — А я скажу!
— Купи ему! Закажи, быстро! — прошуршала мать отцу. Через пару минут послышался громкий и радостный топот с повизгиваниями.
— Ну, и что задали? — с надеждой спросили родители.
— А я откуда знаю! — рассмеялся дьявольским смехом «гадусик». — Я в этот момент лепил жвачку на волосы соседа! Ха-ха!
Мама чуть не грохнулась, спрыгнув на ноги и балансируя хвостом.
— Мам, что задали? — спросил меня мой сынок, с надеждой глядя в глаза. — Ты что — нибудь услышала?
Мама чуть не грохнулась, спрыгнув на ноги и балансируя хвостом.
— Мам, что задали? — спросил меня мой сынок, с надеждой глядя в глаза. — Ты что — нибудь услышала?
Я решила, что за стенкой с дедушкой точно что-то вспомнили! Поэтому устремилась туда.
— Омм….Омм…. — слышалось завывание. — Омм…
— Да не трогай меня своим хвостом, — возмутился женский голос. — Мама, продолжайте!
— Я, между прочим, в твоем возрасте такие гадости делал! — пробурчал недовольный отец.
— Делал он, делал! Жопу в окно соседям показал и три дня под диваном прятался, — проворчала старушенция.
Вот так подорвался на мине системы «бабушка» железный авторитет родителей.
— Не мешайте! — прошипела бабка,
Я прислушалась, закрыв глаза.
— Я занят! Позже! — послышался жуткий инфернальный рык. — Так, что ты, червь говорил? Ты вызвал меня из самой бездны мрака, ты воззвал ко мне и принес кровавую жертву…
Голос древнего зла, от которого даже у меня кисточка на хвосте стояла дыбом становился все глуше. Видимо, Древнее Зло очень коммуникабельно, раз беседует еще с кем-то… Мой малыш прижался ко мне и обнял меня. Я обняла его. Еще бы! Не каждый день вызывают такое!
У нас даже соседи — лузеры! Нам с соседями всегда не везет.
— … из адской бездны, где среди стонов и боли томится отчаяние, чтобы узнать, что задали твоему детенышу? — удалялся жуткий голос, наводивший ужас. — Ах ты! Да я ничего делать не буду!
Я уже испугалась, что они загадают что-то вроде: «Мой сын или дочь станет наследником, а остальные умрут в страшных муках!». Нет, чтобы загадать корону и власть. Они загадали … домашнее задание!
Приятно знать, что у кого-то соседи — идиоты.
Бабка за стенкой прокашлялась, а потом простонала.
— Ладно, давайте попробуем вызвать кого-то из родственников! Так, вспомнила! Троюродная тетя по восьмиюродной линии пятиюродного брата! Только кричите громче, она — глуховата! — кашляла бабка. — Чтоб вы без меня делали! Ом… Ом…
Так, это надолго!
— Гадость моя маленькая, слушай, что там за стенкой, — попросила я, поставив ребенка ухом к стене и выдав ему блокнот и ручку. — А мама пока попробует с другой стороны.
Я снова по проторенной дорожке пробежала в ванную. И припала к холодной мраморной плитке.
Мой взгляд упал на косметичку. Ректор, конечно, не в моем вкусе, но… Я выкатила ярко алую помаду «Последний поцелуй», накрасила губы и причмокнула. Нет, а почему бы и нет? Ради моего малыша можно и потерпеть!
Я продирала расческой «Живодерка» волосы и лохматила ресницы тушью. Мое глупое выражение лица отражалось в заплеванном мною лично зеркале.
— … возьми мою! — послышался громкий женский голос. — И вот еще тушь! Держится век! Серьезно! Так, ты бигуди держи, а я лак для волос принесу. Где лежит наш лак «Цемент»? Кто — нибудь видел «Цемент»?
— Господин, ректор, — послышался сладострастный женский голос. — Ммм… Как вы сегодня соблазнительны…
— Больше чувства! Больше экспрессии! — советовал второй женский голос. — Так, погоди! Лачу! Закрой глаза! Отличный лак. Стоит намертво. Если бы не он, то детей у нас бы не было…
— Так вот оно что! — воскликнул еще один женский голос. — Понятно! Ладно, как я выгляжу? Все! Я пошла соблазнять ректора, чтобы узнать домашнее задание!
Дверь скрипнула, а в коридоре послышались шаги.