Академия. Вторая трилогия
Шрифт:
— Хорошо. " Марк дернул губами, но кивнул.
— И оплатите все это. У вас есть деньги?
— А у Императора есть Дворец? — парировал Юго.
В принципе дело было не таким уж и сложным.
Магнитные индукторы, маленькие и вездесущие, срисовывали карту всех нейронных связей человеческого мозга. Отдельные программы выполняли работу коры головного мозга. Нейронные тесты позволяли перевести «индивидуальную нервную систему» в набор таких же, но искусственных электронных импульсов.
Эта технология позволяла дать
Гэри все это знал, но его погружения на Сатирукопии — где применялась сходная технология — многому его научили.
Через два дня после встречи с Марком — которая прошла на удивление удачно, зато на фоне продовольственного кризиса, поразившего Трентор, здорово подкосила его финансы — Гэри расслабленно лежал в кабинке гравиплатформы… и размышлял о психоистории.
Сперва он заметил, что его правую ногу покалывает, от пальцев до бедра. Судя по легкому подрагиванию, что-то в системе пассажирских перевозок разладилось. Нужно исправить.
Он продолжал падать в зияющую внизу бездну.
Пространственная система в параметрах психоистории была бесконечной. Полное расширение достигало двадцати восьми измерений. Его нервная система могла лишь отчасти воспринимать подобное разнообразие. В принципе Гэри мог продвинуться по нескольким осям-параметрам и проследить события, выраженные геометрическими фигурами.
Дальше, дальше — во всю историю Империи.
Социальные формы выглядели как горы. Они вырастали все выше с развитием и расширением Империи. Между горами феодальных отношений светились озера. Они олицетворяли бездонный хаос.
По берегам беспорядочных озер возвышались кризисные плоскогорья. Это были ничейные земли между упорядоченным, населенным пейзажем и стохастическими болотами.
Имперская история разворачивалась все шире по мере того, как он достраивал пейзаж. И было видно, что ранняя Империя просто изобиловала ошибками.
Философы заявили, что человечество — просто стадо разнообразных животных: политические животные, чувствительные животные, социальные, помешанные на силе, больные, машиноподобные и даже рациональные животные. Снова и снова ошибочные теории о человеческой природе порождали проигрышные политические системы. Многие из них попросту базировались на семейном укладе и рассматривали Государство лишь как обобщенный образ Матери или Отца.
Государство-Мать предоставляло защиту и покой, зачастую в течение всей жизни граждан. Правда, продолжалось это всего пару поколений, а потом экономика разваливалась и хоронила Государство под обломками.
Отцовское Государство отличалось развитой, стабильной экономикой и устанавливало строгий надзор над поведением и личной жизнью граждан. Соответственно,
Постепенно устанавливался порядок. Равновесие. Десять миллионов планет, ненадежно связанных пространственно-временными тоннелями и скачковыми кораблями, развивались по-своему. Некоторые скатились до примитивного феодализма или анархии. Обычно новые технологии быстро выводили их из этого состояния.
Планетарные сообщества различались по топологии. Упорные и трудолюбивые государства давно вышли на стабильный уровень. Стихийно развивающиеся планеты могли балансировать на кризисных плоскогорьях, скатываться в хаос или набирать нужный потенциал для возрождения — хотя оставалось непонятным, как они угадывали, к чему надо стремиться.
Летели века, и цивилизация то сползала в кризисные зоны, то снова карабкалась на вершины стабильного существования. Возможно, она даже могла замереть, задержаться на крутых склонах трудолюбивых государств… но ненадолго.
В настоящее время многие верят, что ранняя Империя была раем земным, спокойным и мирным, без особых конфликтов, и что населяли ее в основном чудесные и мужественные люди. «Прекрасные чувства и отвратительная история», — обычно говорила Дорс, которая терпеть не могла подобные разговоры.
Все это он видел и чувствовал, когда исследовал Ранние Века. Яркие выдающиеся идеи создавали холмы нововведений — лишь для того, чтобы их затопила лава, извергающаяся из близлежащего вулкана. Нерушимые с виду скалы постепенно истачивались и через некоторое время терялись в окрестном ландшафте.
Теперь Гэри понимал.
Когда Империя была молода, людям казалось, что щедрость Галактики неисчерпаема. Спиральные руки разбросали миллиарды гостеприимных планет. Галактическое Ядро было едва изучено из-за высокого уровня радиации, а темные пылевые облака скрывали многообещающее богатство.
Нескоро, очень нескоро галактический диск был изучен полностью, и все его ресурсы нашли применение.
Над ландшафтом воцарился умеренный, теплый климат. Империя перешла из стадии завоеваний к стадии хозяйствования. Все это сопровождалось психологическим сдвигом, вследствие которого цели и смысл человеческого существования значительно сузились. Но почему?
Он заметил облака, которые заклубились у вершин самых высоких социальных пиков и отрезали их от раскинувшегося внизу ландшафта. Наступили сумерки.
Гэри напомнил себе, что, как и эта картина-реконструкция, вся наука была не более чем метафорой. Увлекательные картинки про суперсатиров, не более того. Электрические потоки напоминают струящуюся воду, молекулы газа ведут себя так же, как и теннисные мячики, подбрасываемые в не правильной последовательности. Но ведь на самом деле они иные, все это — лишь допущения, показывающие противоречия нашего мира.