Академия
Шрифт:
Пришлось поспешно натягивать на лицо опостылевшую улыбку и весело орать:
— Это была шутка из Вольных баронств!
— Не смешная, — фыркнул Тин. — Тупая, как и…
Тут он прервался, не став договаривать до конца. Меня и Содера все побаивались, поскольку в физическом плане мы значительно всех превосходили. Видимо, сказалась здоровая деревенская жизнь юных баронетов, сопровождаемая постоянными физическими нагрузками. Но я и так прекрасно понял, что он хотел сказать «тупая, как и ты сам».
Однако, реагировать
— Не! — радостно скалясь, вслух не согласился я. — Мне было очень смешно, когда у нас в коровнике кто-то эту шутку завесил! Содер!!! Подъем!!!
— А? Что? — вскочил со своей кровати американец. — Что такое?
— Свиньи!
— Что свиньи? — сон из глаз американца мгновенно улетучился.
— Вспомнил ответ на твою загадку! Ну, там, где двух баранов, попавших в чужой свинарник, кто-то постоянно называл… баранами! И одного из баранов это очень злило!
Содер прищурившись посмотрел на меня, потом на Тина, и до него дошло.
— Помню, помню, — кивнул головой он. — Там еще было про то, что этого злого барана успокаивал второй баран. Говоря, что не надо злиться на обитателей свинарника. Что надо быть спокойным, уравновешенным, и тогда злой баран проживет долгую и счастливую жизнь. Помнишь?
— Помню, — от прилипшей улыбки мне уже начало сводить челюсть. — Спокойным и уравновешенным. Но как же его раздражали обитатели свинарника! То есть, свиньи!
Ничего не понимавший Тин, наконец, разобрался в нашем диалоге и пренебрежительно фыркнул. Ну, ему так казалось, что разобрался.
— Естественно, что обитателями свинарника были свиньи, — с этими словами он хлопнул меня по плечу. — До таких вещей нужно сразу догадываться, Гарет. Эх, был бы я вчера с вами, сразу бы на эту загадку ответил! Ладно, парни, нам уже пора идти, а то опоздаем.
Уже выходя из комнаты, Тин тихо под нос проворчал:
— Как же они умудрились экзамены-то сдать? Или они не сдали, и их зачислили за тот фокус на испытании?
Содер на всякий случай взял меня за руку.
— Спокойствие, Гарет, только спокойствие.
— Содер, я уже так не могу! — взмолился я. — На нас все смотрят, как на полных дегенератов! Это же невозможно!
— Терпи! — отрезал американец. — Хочешь, чтобы тебя маги использовали в качестве подопытной крысы? Или ты думаешь, будет как-то иначе, если они узнают, откуда мы пришли?
Я поджал губы. Содер был совершенно прав. В интересах государства нас закроют в каком-нибудь подвале, будут изучать, препарировать и нам сильно повезет, если умрем быстро.
— Вижу, сам все понимаешь, — верно интерпретировал мое молчание Содер. — Теперь пойдем на общий сбор.
— Я бы помылся. От нас несет перегаром.
Содер повел носом и поморщился.
— Нет, не успеем, — быстро выглянув в окно, ведущее на академическую
Мы торопливо пробежали по коридору и лестнице, легкой рысцой достигли центра площади, где уже строились многочисленные студиозы, и примкнули к своим. В отличие от студиозов старших курсов, стоявших своими учебными группами по пять-семь человек, наши выстроились в одну общую колонну с шестью рядами по пять человек в каждом. Хотя мантии студиозов нам выдали еще вчера, одевать их пока не велели, сказав, что первый день будет для нас организационным, и мы проведем его в общей группе.
— Фу-у-у-у, — громко фыркнул стоявший передо мной блондин. — Чем это так воняет?
Посмотрел на своего соседа справа, соседку слева, обернулся и встретился взглядом со мной.
— От тебя несет?
— А ты чего ноздри раздул? Нюхай молча, — посоветовал я ему.
Блондин поморщился и отвернулся.
— Гарет, — склонился ко мне Содер. — Ты как-нибудь полегче. Нам еще с этими людьми семь лет жить.
— Если каждый… — я прервался из- за раздраженного покашливания за моей спиной.
Дружно обернувшись, мы с Содером увидели перед собой недовольное лицо Тайсона. Скрестив на груди могучие руки, она покачивалась на носках и смотрела на нас исподлобья искоса.
Ростом выше нас, а мы с Содером по местным меркам были высокие, с завязанными пучком черными волосами на маленькой голове, вытаращенными глазами на загорелом лице, она ко всему этому, видимо в честь праздника, напялила на свое тело штангиста-тяжеловеса нелепое розовое платьице… Да мини-юбка на Годзилле смотрелась бы куда органичнее!
— О, боги! Вы ослепительны, госпожа Таксона! — выдавил я из себя, не в силах оторвать от нее глаз.
— Да, да, — поддержал меня американец. — Я тоже ослеп!
Окружавшие нас студиозы посмотрели на Тайсона, потом с изумлением на нас. Не почувствовали скрытый сарказм. Не уловила его и Тайсон. Она оглянулась по сторонам, словно уточняя, точно ли ей были адресованы комплименты, а потом, в явном смущении, опустила глаза и машинально огладила свое платье. Дама явно не привыкла к таким словам в свой адрес.
— Это… — Тайсон приподняла на нас маленькие свиные глазки, в которых я с содроганием увидел искру интереса. — Не шумите тут.
Повернувшись на пятках, она устремилась по тылам построенных в шеренги студиозов дальше.
— Содер, выколи мне глаза, и сделай так, чтобы я ее развидел!
— У меня та же самая проблема, — откликнулся тот. — Мне, кстати, очень не понравилось, как она на нас в конце посмотрела.
Я вспомнил взгляд Тайсона и еще раз вздрогнул. Кто меня за язык тянул с этим «вы ослепительны»? Она же все за чистую монету! Покосившись на Содера, я задумался. Похоже, выход из положения все-таки есть. Не зря же мы вдвоем в этот мир попали.