Академия

Кондакова Анна

Она говорила с таким умным лицом, что даже сам Коровин выслушал её, будто это она преподаёт, а не он. Да и Платон спорить не стал, чтобы ещё больше не выглядеть идиотом.

Я же тем временем взял другой меч со стены, и...

...ничего не произошло.

Меч остался таким, каким был.

— Ну во-о-от, — с облегчением произнёс Коровин. — А то я уж подумал, что Комиссия Алхимиков ошиблась и распределила тебя не в ту группу... ну или меня зрение подводит, и надо обратиться к Целителям. Всё же преподавание —

довольно нервная работа, и всегда нужно быть начеку, чтобы не сойти с ума.

Он натянуто рассмеялся, вернул меч на стену и сделал вид, что ничего не было.

— Я бы на твоём месте сообщила об этом случае смотрителю Храмову, — тихо сказала мне Исидора. — Число активного резерва не может так меняться. Оно либо увеличивается, либо остаётся на прежнем уровне, если не развиваться. А у тебя оно увеличилось, затем снова понизилось. Это ненормально.

Я покрутил меч в руке.

— Может, показалось?

На лице девушки отразилось сомнение: мол, ты сам-то в это веришь? Исидора Гран была не из тех, кто верит в случайности, мистику или банальное «показалось».

Все продолжали на меня коситься, поэтому Коровин поспешил отвлечь учеников небольшой лекцией про оружие, после чего велел повторить за ним начальные приёмы фехтования. Шаги и замахи.

Внимательно понаблюдав, как каждый справляется, он распределил всех по двое и показал, как отбивать самые лёгкие удары.

В пару мне попал Андрей Котов, один из дружков Платона. Тренировались мы долго, около часа, в то время как учитель опять мучил своего секретаря поручениями «сообщить», «заказать», «уточнить», «переделать», «напомнить» и «перенести на другое время».

Отпустив наконец Лизу вместе с мечом, он объявил, что пора перейти на короткие поединки в той же паре.

Уже через минуту Котов проиграл мне учебный бой, глупо пропустив удар.

— Надо было по-другому его атаковать! — разозлился на него Платон. — Ну что за позор?

Сам он успел одержать не менее быструю победу над своим противником — собственным братом Тарасом. Тот даже не особо сопротивлялся, лишь бы быстрее избавить себя от компании Платона.

— Сам иди и делай, как надо! — огрызнулся на него Кот.

— А покажите-ка нам, что умеете, — сказал Коровин со скучающим видом: чем-то ведь надо было заполнить остаток урока.

— Да легко! — Платон растолкал учеников и встал напротив меня. — Бой до первого касания.

Коровин сразу почуял угрозу и занервничал. Его скука сменилась тревогой.

— Так, ученики! Применяйте только те удары и блоки, что я вам показывал. Мы всё же на уроке, а не на...

Никто не стал его слушать.

Платон сделал молниеносный выпад. Я так же молниеносно отбил, а потом атаковал сам.

Мой противник неплохо владел мечом, хотя не был мастером фехтования. Как и я тоже. Если

бы не уроки Галея, то мне бы не удалось избежать проигрыша, но я следил за каждым движением противника и почти всегда опережал его атаки, постоянно сбивая с ритма и заставляя метаться.

Он злился, начинал ошибаться и уходил в оборону.

Бой бы уже завершился, но неожиданно Платон задел пальцем свой брелок, висевший у него на поясе. Коснулся будто случайно, но в то же мгновение я ощутил удар по лицу. Точно такой же хлёсткий и жгучий удар, как в тот раз, когда Платон атаковал меня невидимой магией при первом знакомстве и сломал мне наушник.

От боли я отшатнулся и потерял устойчивость — по щеке будто раскалённой кувалдой съездили. Этого Платону хватило, чтобы сделать точный замах мне в грудь, но тут кто-то закричал:

— Он мухлюет! Саблин мухлюет!

Это был отчаянный вопль Лёвы.

Только надеяться на то, что справедливость восторжествует, я не собирался, поэтому воспользовался тактикой «зуб за зуб». Сначала отскочил дальше, еле избегая касания оружием, затем развернулся к Платону боком, огибая его руку с мечом, и с размаха врезал ему левым кулаком в челюсть.

Никакого благородства.

Чистая и незамутнённая отместка.

Ещё в кадетском корпусе учитель по фехтованию говорил, что манерный бой для пижонов, а наша задача — победить.

Платон завопил, схватившись за лицо:

— Вот говню-ю-у-ук! Засчитайте ему проигрыш! Он нарушил правила честного поединка!

Коровин поднял руку и объявил:

— Волков, проигрыш. Очень неспортивное поведение. Вам должно быть стыдно!

— Но Саблин ведь тоже... — начал Лёва, только его тут же заткнул сам Платон.

Один взгляд, обещающий страдания — и Лёва перестал искать справедливости.

Коровин уже не скрывал, что устал от нас, да и слишком торопится, поэтому велел убрать оружие на стену и быстро дал домашнее задание — отработать те приёмы, которые он показал, и прочитать две первых главы из учебника «Оружие Витязя. Первый курс».

Как только учитель покинул тренировочную площадку, наша группа начала разбор полётов между собой.

Сёстры Аверьяновы и их подружка Бородинская окружили Исидору и предъявили ей претензии насчёт турнира.

— Слышь, половинчатая магичка. Мы калечиться не собираемся, а ты лезешь, куда не надо. Наша группа не участвует в турнире, поняла? Низко-слабые группы всегда отказываются, а мы что, дураки?

— И кто так решил? — Исидора их не испугалась, но Бородинская ухватила её за волосы и повторила: «Наша группа не участвует в турнире, что тут непонятного?».

Я быстро подошёл к ней и взял за запястье той руки, которой она держала Исидору за волосы. Ну а потом сжал так сильно, что Бородинская вскрикнула.