Академия
Шрифт:
Только меня учеба там не радует. Заранее представляю, как будет трудно, как меня будут ненавидеть и презирать. Ученики превратят мою жизнь в ад, преподаватели не дадут такую же свободу, какой я пользуюсь здесь. Там я буду вечной чужачкой и омерзительной выскочкой. Боюсь, за эти годы они обглодают меня до костей, если не буквально, то фигурально. А, может, и в прямом смысле, драконы ведь, как-никак!
***
Матильда неслась впереди, не замечая моих моральных терзаний, либо же закрывая на них глаза. В ее понимании я должна из кожи вон выпрыгивать от радости, и все вокруг так считают, завидуют, люто ненавидят. Местные служанки полжизни отдали
Глотая обиды, я вошла в кабинет моей опекунши, и элегантно сделала реверанс перед троицей из комиссии. Это были две драконицы и один дракон (в людском обличье, естественно), в великолепных костюмах, украшенные золотом и драгоценными камнями своих родов. На их блестящем фоне я выглядела просто, но не безвкусно: Матильда подобрала мне свое платье десятилетней давности, приказала его переделать в соответствии с модой нынешнего сезона, и результат оказался на удивление впечатляющим. В нем я казалась в меру строгой, в меру миловидной и безмерно вписывающейся в представление драконов о людях в стиле «нам не чета, но на глаза появиться не стыдно». Судя по высокомерным, но не презрительным мордам рептилий (за такое прозвище драконы на месте испепелить могут!), я пришлась им по вкусу. Ладно, ума Матильде не занимать, признаю, она попала в точку с моим образом! Ну а дальше уже дело за мной.
И я постаралась так постаралась: сама того не желая, я выложилась по полной, с легкостью отвечая даже на самые сложные вопросы. Комиссия безжалостно пыталась меня «задавить», опекунша утиралась платочком в углу от волнения, ну а мне было все равно. Видимо, они людей действительно за идиотов держат, раз считали, что этот экзамен мне не по плечу.
— Впечатляюще, — наконец-то соизволила прокомментировать глава комиссии после двадцатиминутного совещания. Теперь в ее тоне была лишь снисходительность вместо жесткой, безапелляционной властности. — Твои результаты оказались… не самыми худшими.
Последние слова она произнесла после едва заметной заминки, но мне показалось, что она хотела сказать нечто совсем другое, и лишь в последний момент передумала. Может, мои результаты были лучшими, но драконица не желала меня прилюдно хвалить?
— Недурно, недурно, — заметил мужчина, довольно сощурившись. — Вот мы и выполнили свое задание за рекордно короткий срок!
— Да, мой коллега прав. Мы нашли самых талантливых людей, чтобы они изучали науку наравне с лучшими представителями самой благородной расы драконов. Поздравляю, сударыня, вы приняты в Академию!
Матильда взволновано зааплодировала, я же залилась румянцем, и едва могла протолкнуть из горла хоть слово благодарности, которой все равно не испытывала. Драконы приняли это как должное, ведь в их представлении жалкая смертная девчонка должна головой об пол биться от свалившегося на нее счастья. Я же хотела их головами бить об пол, чтобы вытрусить оттуда это омерзительное высокомерие.
На помощь снова пришла опекунша, высказав все необходимые слова признательности и счастья, и заставив то же самое сделать меня.
— Обычно мы не ожидаем от примитивных существ каких-либо особых достижений, но совет явно намерен вовлекать их в прогрессивное общество, и в этом году число обучающихся было увеличено до пяти человек!
Да-да, только драконица забыла добавить, что трое парней окончили в этом году Академию, и сейчас там не осталось ни одного смертного. Вот им и нужно пополнить ряды
Матильда благостно кивала на каждое слово, будто это была заурядная светская беседа на равных, а не ведра унижения, которым нас щедро поливали. Нам постоянно говорили, что в этом мире иной жизни для нас нет, и нужно уметь приспосабливаться, улыбаться в лицо оскорбляющих нас, но мое сердце отчаянно сопротивлялось. Опекунша приняла правила игры, и добилась хоть и минимальной, но власти, и теперь трое чужаков в ее собственном доме поносили весь человеческий род, на что она понимающе отвечала мимикой. Неужели и мне придется терпеть это изо дня в день в проклятой Академии?
— Для нас это огромная честь, мы впервые отправляем нашу ученицу на обучение в Академию, — ворвалась в мои мысли Матильда.
— Ваши чувства мне понятны, это действительно большая честь, но и большая ответственность, — впервые в словах дракона я уловила нечто важное. — Ближайшие годы сударыне посчастливится провести в стенах старейшего учебного заведения в мире, в окружении лучших преподавателей и учеников. Представители знатнейших семейств драконов, чьи имена почитают во всех землях — именно в такое общество попадет сударыня, и ей придется вести себя соответствующе, чтобы не опозорить себя и свой вид перед существами куда выше ее самой.
Несмотря на дружелюбный тон, я ощутила недвусмысленную угрозу. Тонкий намек, доброе предупреждение, но смысл был таков: только попробуй забыть свое место или сделать что-то не так, только подумай о недозволенном или перейди дорогу кому не следует, и тебя сотрут в порошок.
— Естественно, все понимают, какая это ответственность, и как следует себя вести, — опекунша искусно скрывала свое волнение, но я ее знала лучше драконов. — Мы дорожим вниманием, которым нас одаривает благородная раса драконов, и всегда рады подтвердить свою преданность!
Я улыбнулась со всей прелестью юной девушки, скрывая другие, вовсе не возвышенные чувства, но комиссия осталась довольна. Допив ча, весьма вовремя поданный служанками, драконы наконец-то соизволили убраться. На прощание меня все снисходительно потрепали за щеки, пожелали удачи, дали несколько советов, пообещали в ближайшее время прислать приглашение в Академию, и удалились.
— Удалось, — прошептала Матильда, когда экипаж скрылся за парковой оградой, — тебе удалось поступить в Академию!
Я все еще сохраняла невозмутимый вид, хотя чувствовала, что скоро буря чувств вырвется на свободу.
Матильда это поняла.
— Пожалуй, тебе лучше вернуться в комнату, и отдохнуть. А вечером мы отпразднуем! Ступай, моя милая, ступай!
Элегантный книксен, ровная спина, безразличие к шепоту и взглядам, устремленным на меня со всех сторон. Коридор, лестница, второй этаж, коридор, дверь в мою комнату.
Время горевать, но я все равно не чувствую себя здесь в безопасности. До того, как меня приметили драконы, я была у всех на хорошем счету. Меня любили или хотя бы уважали, но теперь даже старые кухарки изнывают от обжигающей ненависти. Каждая девчонка и из служанок, и из таких же учениц как я понимает, что им не выпадет такой шанс, и страдают от самой страшной и болезненной зависти. Они готовы меня растерзать за то, что я получила шанс возвыситься, и сейчас, уверена, толкутся в соседних комнатах, прислушиваясь к каждому шороху, будут следить за каждым моим шагом в надеже сломить меня и мои перспективы. Больше здесь мне не рады, это место больше не будет домом, оплотом, источником уюта и безопасности.