Академия
Шрифт:
С передних рядов донеслись одобрительные возгласы. Уставный комитет?
– Мы превратим школу Тайлера в самую сильную не только в округе, но и в штате. Во всей стране!
Восторженных криков стало больше.
Линда ошеломленно застыла. Задачей школы было давать образование, а задачей Линды – не жалея сил давать знания каждому ребенку в классе, будь он отличник, двоечник или середнячок. Кроме того, она сама несказанно радовалась при виде огонька в глазах какого-нибудь мальчишки-книгоненавистника, который вдруг открыл для себя радость чтения, – потому что его заинтересовал роман, выбранный ею, Линдой. Предложение
Джоди перешла к следующей теме: о наказании родителей, которые во время уроков возили детей к врачам, стоматологам или – о, ужас! – забирали чад на семейные мероприятия.
– Родители обязаны планировать подобные визиты так, чтобы те не мешали школьным занятиям! – провозгласила директриса. – Поэтому с сегодняшнего дня вводится наказание: однодневное отстранение от уроков для ребенка и штраф в пятьдесят долларов для родителей!
Вновь аплодисменты – правда, уже не такие бурные.
– Ученики, которых родители забрали с занятий, лишаются права на пересдачу пропущенного материала.
– И да записано будет, и да свершится, – пробормотал сидящий впереди Пол Мэйс, который в Тайлере занимался с труднообучаемыми – «особыми» – детьми.
Линда невольно улыбнулась, хотя ничего смешного в происходящем не было. Она всегда ненавидела день саморазвития – как и большинство ее коллег. Кому нужны нудные лекции и семинары, от которых клонит в сон? Однако эти мероприятия хотя бы проводились в интересах учеников. Теперь же, надо полагать, преподавателям будут рассказывать не о том, как лучше учить, а о том, «как победить врагов-школьников и их родителей». Долой семинары, да здравствует военный совет!
Линда не видела, чтобы после нее в зал входил кто-то еще, однако последние опоздавшие, наверное, все же явились, поскольку Бобби оставила свой пост, прошествовала по боковому проходу и поднялась на сцену. Секретарша что-то сказала Джоди, а затем почтительно замерла позади трибуны.
– Внимание! – воскликнула директриса, возвращая микрофон на стойку. – Мы подготовили для вас кое-что интересное. Фирмы, которые в этом году помогают нам с финансированием, любезно согласились продемонстрировать свои товары и услуги. Вы сможете выбрать, что вам больше по душе. Каждый преподаватель знает сумму, которую он с учениками должен собрать и сдать в фонд школы. Сегодняшняя выставка, организованная в спортивном зале, поможет вам определиться с тем, как вы станете это делать. Смело останавливайтесь у прилавков и задавайте любые вопросы.
Линда подняла руку. Джоди на нее посмотрела, но никак не отреагировала. Линда все равно выпалила:
– Пустят ли в спортзал без бейджа? А то я свой потеряла.
– У нее не было бейджа! – взвизгнула Бобби, рванув вперед. – Она отказалась его надеть!
Вокруг раздались смешки.
Джоди
– Да, вас впустят, – заверила директриса. – Уверена, вы будете приятно удивлены.
– Очень смешно, – заметила Диана, поймав Линду у выхода через несколько минут.
– Мне тоже понравилось, – хихикнула Линда.
– Учти, ты нажила себе врага на всю жизнь.
– Только сейчас? Не раньше?
– Тоже верно.
– Что творится со школой? – К подругам подошла Сьюзен. – Сплошные разговоры о сборе денег. И никому это не кажется бредом? Я-то думала, мы должны учить!
– Ты ломишься в открытую дверь, – кивнула Диана.
Сотрудники толпой, точно стадо баранов, протопали через двор к спорткомплексу.
– Как думаете, кто-нибудь заметит, если я сбегу к себе в кабинет проверять тетради? – спросила Сьюзен.
Диана напустила на себя шутливо-таинственный вид.
– Осторожней. Бобби не только считает нас по головам, но и прослушивает наши разговоры. Возьмут и урежут тебе зарплату за такие заявки.
– Может, твоя шутка – не такая уж и шутка, – сказала Линда.
– А я не совсем и шутила.
Двери спортзала были распахнуты. Внутри любопытным взглядам представало нечто среднее между ярмаркой и торговой выставкой. Прилавки, киоски, воздушные шарики, даже оркестр. Несколько продавцов старательно перекрикивали друг друга в микрофоны, а под большим белым пологом две красотки в бикини исполняли танец живота.
– Что за чертовщина? – изумленно ахнула Диана.
Подруги переходили от стенда к стенду, собирали буклеты и каталоги, образцы и бесплатные пробники. Размах предложений поражал. Ученики могли ходить по домам и продавать что угодно: от подписки на журналы и праздничных украшений до курортных особняков и страхования жизни. Предусматривались даже награды: для школьников, которые продадут больше всего товаров, и для учителей, чей класс соберет больше всего денег. Линда остановилась перед прилавком с чудодейственными моющими средствами. Вся эта затея была ей не по душе. В классе у Линды учились дети, а не коммивояжеры, им полагалось думать об уроках, а не о сборе средств.
– Видели складную палатку? – восторженно спросил учитель биологии Билл Мэннинг, пробегая мимо. – Она влезает в школьный рюкзак!
– С меня хватит. – Линда взвесила в руке большой пакет с бесплатными образцами.
– С меня тоже, – кивнула Диана.
Сьюзен сбежала к себе в класс еще раньше. Диана с Линдой миновали писклявого мужчину, расхваливавшего сковороду без ручки, и вышли во двор. Линда посмотрела на небо, глубоко вдохнула и внезапно ощутила, как давили на нее стены спортзала. Она глянула назад. Преподаватели толпились у киосков, пробовали и щупали товары, затем бежали на следующую презентацию.
– По-моему, школьников нужно награждать за успехи в учебе, а не за продажу всякой… дряни, – произнесла Линда.
– Ученика, который продаст больше всего журнальных подписок, покатают на лимузине, – сообщила Диана. – Представляешь? А того, кто продаст больше книг, отправят в «Фэмилиленд». Во время уроков!
– Бред!
Они пошли к своему корпусу. В половине двенадцатого родительский комитет должен был накрыть обеденный стол, дальше планировались какие-то лекции, а пока учителя могли заниматься чем угодно.